Прощай, Плутон!

– Не разрывайте цепочку! Вместе пришли, вместе уйдете! Только так и никак не иначе! – Дитя окраин на прощание помахал мне рукой из ящика, себе он, как оказалось, взял билет в один конец. Печаль была секундной. Грудная клетка вновь набухла от набранного воздуха. Поднявшись с теплой и влажной земли, я черкнул в блокнот несколько кривых линий. Думаю, он имел в виду цепочку путешествия, трое пришли на Плутон, трое и должны уйти…

      Всю жизнь, оборачиваясь в предвкушении злого рока, особой миссии судьбы, я пропускал слишком много важного. С детства поняв то, что многие судьбы связаны на века, ты живешь в надежде на свой великий поступок, в сердце грея обычную серую бесперспективную массу. На Плутоне нельзя думать о вечном, иначе вечное медленно поглотит тебя и никогда больше не отпустит. Здесь порывать с этим надо решительно и беспощадно. Рвать его на куски, словно фотографии и письма. Спускать остатки мечтаний в мусоропровод. Говорят, помнить прошлое это большое благо человечества. Мне все равно, я забываю его, стираю воспоминания о ненужном. О зле, о трусости и предательствах и, конечно же, о глупых детских подвигах.

– Все в нашей голове! – неожиданно сказал проходивший мимо меня очередной космонавт, его скафандр блестел на фоне мрачного переливающегося неба Плутона. Он словно светился изнутри.

      Был ли это знак или просто очередное скучное событие на моем пути, я уже и думать про это не хотел. Как только светящийся космонавт исчез из виду, вдалеке я увидел силуэт Боба. Он быстро удалился в район, где у улиц нет имен. Я побежал за ним. Глиняные коробки сменялись бетонными исполинами, уходившими далеко в небеса, потом были стеклянные фасады, потом вновь маленькие глиняные лачуги. Я бежал за ним, наверное, целую вечность.

Глава 5. Туз Червей

Усталость на Плутоне чувствуется исключительно в ногах. Они ноют и требуют всяческих растираний. Иногда кажется, что ногти на ногах открываются, как рты, они стонут о холодной ванне и мягком полотенце. Но таких услуг на Плутоне не предусмотрено. Многие космонавты пытаются схитрить, отправляясь на Плутон держа ноги в тазиках. Но это не поможет. Поэтому приходится усилием воли заставлять свои ноги идти дальше

      Даже когда я попал на Плутон во второй раз, у меня все равно была некоторая растерянность. Большой белый дом меня, к счастью, уже не привлекал, зато другие кварталы домов таили для меня страшную неизвестную загадку. Я не хотел идти в город, я думал, что опасность таится за каждым углом, в пустых окнах. Окна меня всегда пугали, особенно пустые и темные. И я знал с детства, с далеких босых лет, что там что-то есть, что-то затаилось и ждало меня. Люди не боятся темноты, они боятся того, кто в темноте их ждет ковыряясь когтям в клыках. Я знаю, что меня ждет сама Тьма. До сих пор я с опаской смотрю в пустые окна кварталов Плутон Сити. Там нет жизни, единственные места, где нет света… там просто мрачная пустота. Пустота – вот связующее слово, пустота объединяет всех тех, кто купил билеты на Плутон.

      У моего сердца есть предательская особенность – оно затрудняет мне дыхание. На Плутоне и так дышать тяжеловато. После очередного приступа сердечной мышцы мне пришлось делать тяжелые вздохи. Уши опять заложило. Зевать приходилось ежесекундно. Но это не мешало делать мои записи в блокнот. Я, наверное, уже исписал страниц двадцать, на удивление хорошо идет это дело.

      Я снова увидел промелькнувшего под маленькой кривой аркой Боба. Над городом раздался гогот странного звенящего смеха. Я решил больше не бежать за ним, а обмануть, свернув на параллельную улицу. Когда я выбежал на небольшой перекресток, мне не пришлось долго ждать потерянного друга, через секунду он появился из-за угла обшарпанного розового дома.

      И вот передо мной стоял Боб. Глаза его были прикрыты, из носа текли два алых ручейка. Он мне улыбнулся, скаля обмазанные кровью зубы. Давно не виделись, приятель! Странно, но в этот раз он почти не разговаривал, просто плевался кровавой пеной изо рта, когда пытался мне что-то сказать. Хотя мне это не мешало понимать его мысли. Я объяснил ему, что нам пора искать нашего друга, что мы потерялись, что с билетами было что-то не так. Вернуться домой мы можем только втроем. Либо все, либо никто. По крайней мере, я так думаю. Боб одобрительно кивнул, разбрызгав на одежду свои алые слюни, и мы отправились в одно неприятное местечко, где нам могли помочь, к так называемому Тузу Червей.