Прощай, Плутон!

      Боб ждал меня на поверхности. Его распластавшееся тело лежало на острых камнях, взгляд сверлил небеса. Похоже, парень замечтался в поисках двойников местных светил. Пришлось силой направить его голову к Земле, иначе я его навсегда потеряю. Нигде, кроме как на Плутоне, можно так предаваться мечтам и грезам. Большинство космонавтов берут билетики сюда, только чтобы на короткий промежуток времени отдаться своим мечтаниям. Но это все обман. Как и сам Плутон! Все это ширма, за которой вселенская пустота. Глубокая черная бездна, из которой не выбраться. Я все больше начинал жалеть, что взял свой очередной билет на Плутон. Как бы он не оказался билетиком в один конец. Боб медленно встал и, пошатываясь, отправился со мной дальше. Больше он на небо не смотрел.

Глава 7. Белый дом

      Мы долго плутали. Не знакомые места. Голова кружилась. Ноги ныли. Вскоре показалась арка. Мы вошли. На трухлявой деревянной скамейке восседал старый кубинец и бренчал на гитарке песенку про своего команданте. Двор был ярким и цветным. Чистые цвета, синий, желтый, красный, зеленый, тут не было ни полутонов, ни даже теней. В этом дивном месте пахло масляными красками и бензином. Глаз радовался, дворик словно сошел с чьих-то живописных полотен. В нем было тепло, но нигде не было солнца. В нем было хорошо без причин и следствий. Однако ни я, ни Боб не помнили, как мы сюда попали. Жалко, я не знал про это уютное место раньше.

      Кубинец играл, не переставая, словно от игры зависела его жизнь. И жизнь команданте сражавшегося с империалистами. И каждый удар по струне был похож на биение его дряхлого сердца. На наш вопрос, как нам попасть внутрь Белого дома на окраине Плутон Сити, кубинец хмыкнул и пропел плачущим голосом:

– Мармеладку бы, тогда я вам подсказал бы…

      Боб с недовольным видом положил перед кубинцем зеленую мармеладку. Он не хотел с ней расставаться, даже слезы на глаза навернулись, но помочь Дэну было просто необходимо! Кубинец облизнулся и пропел…

– Чтобы войти в Белый дом, нужен вам особый лом… У смотрителя кладбища красного кирпича есть ответы, поспешите скорей ту-да-а-а… да, да, да… В центре там стоит дом, в нем найдете свой ло-оооо-ом… – Некоторые звуки старик специально растягивал, словно издеваясь над нами.

      К сожалению, это было все, что он смог сказать, вернее, пропеть. Он продолжил играть и бормотать что-то себе под нос, не сводя глаз с зеленой мармеладки. Боб хотел было нагло забрать ее, но я его остановил. Мы вышли на просторную улицу с вереницей одинаковых домов с лепниной в стиле раннего барокко. Кое-где виднелись большие и маленькие башенки с пустыми бойницами и решетками на них. Интересно, кто заточен в этих темницах? Зеленоглазые принцессы с прекрасной нежной светлой кожей или огнедышащие драконы. А может, и те, и другие одновременно? Мы завернули за угол, прошли всю Кататония-штрассе, и перед нами появился кривой чугунный забор, за которым виднелись острые красные пятна, игриво расплывающиеся во весь горизонт. Когда мы подошли поближе, перед нами предстали груды искореженного кирпича, они возвышались маленькими холмиками, кое-где на горизонте даже виднелись большие кирпичные курганы. Наверное, там лежали воины, когда-то погибшие в городских боях. Здесь все говорило о войне. Идти было тяжело, то и дело под ноги попадались острые как ножи камушки, осколки красного кирпича, чьи-то белесые обглоданные кости. Это было огромное кладбище битого камня и битых человеческих судеб. Даю голову Боба на отсечение, во всем этом поле каменой разрухи не было ни одного целого кирпичика. Кубинец пропел, что где-то в центре этого кладбища красного кирпича находится дом смотрителя, туда мы и тащились, обходя сотни заостренных препятствий, чтобы найти мифический лом и с его помощью попасть в дом, где нет ни окон, ни дверей. Меня всегда бесило, что люди здесь частенько говорят странными фразами, которые надо как ребус разгадывать, нет бы просто сказать: иди туда, принеси то…

      Вот показался холм с разбитой надгробной плитой, а за ним еще с десяток таких. Это уже напоминало лабиринт. Мы еще долго блуждали среди безжизненного каменного пространства, пока не вышли к маленькому гнилому черному домику. Оттуда доносились звуки классической музыки. Дом трещал и подпрыгивал с ней в такт. Дверь была не заперта, и мы вошли внутрь. Перед нами отплясывал и извивался странный бородатый мужик с ехидной улыбкой. Старый патефон хрипел и стонал, словно подыгрывая дерганию недалекого бородатого танцора. Глаза безумного смотрителя кладбища красного кирпича словно сверкали искрами, красными, как тот самый битый кирпич. Он прыгал и носился по своему домику, пританцовывая под венгерский танец Брамса. Держа в руках воображаемую партнершу, он все крутился и крутился, пока резко и неожиданно не остановился, из его рта вырвалась фиолетовая блевотина. Грязным рукавом он вытер свое лицо, плюнул в угол и хитро улыбнулся. На заднем фоне где-то печально зашипел патефон, и странный танцор-смотритель лукаво подмигнул нам!