Прощай, «почтовый ящик»! Автобиографическая проза и рассказы

Мне не спалось. Колеса продолжали стучать на стыках, я бичевала себя: какой глупой и наивной я была в двадцать лет. Игра мускулов и перезвон гитарных струн затмили мне суть моего Спортсмена. А человек-то он был мелкий, подленький. Он использовал меня и выбросил вон. Конечно, я могу заработать себе на хлеб, но разве это главное? Мне просто не хочется жить, я еле удерживаюсь, чтобы не натворить глупостей. Все-таки следует подкрепиться. Я сходила в тамбур за кипятком и принялась ужинать. Фирменные упаковки твердокопченой колбасы и печенья пришлись кстати.

Поезд шел почти без остановок, по-прежнему я ехала одна. Вновь открыла приобретенную на вокзале книжку и стала разглядывать иллюстрации. Черно-белые оттиски были нечетки. Всесильные Мойры – богини, определяющие судьбы людей, не отличались красотой: лица их были усталы и невыразительны. А если бы эти мифические девы существовали на самом деле? Что стоило попросить их связать новый узор моей судьбы? Волнение охватило меня, как будто мне уже даровали эту возможность. Я перевернулась на другой бок и уставилась в стену. Если бы я сделала другой выбор?

2.

В поезде дальнего следования я еду впервые. Немного тревожно, но интересно ехать так далеко с незнакомыми мне людьми. Я только что закончила второй курс института, но голова моя напичкана фантазиями о неземной любви, о служении любимому человеку, о самоотдаче и чувстве долга. Все эти ценности как-то ненароком привил мне дедушка, профессор университета.

Дама внизу, на полке подо мной, вяжет длинный ажурный чулок. Примерила его на свою босую ногу – не нравится, тут же начинает распускать. Она ни с кем не вступает в общение. Пожилой мужчина у окна тоже молчит. Но мне кажется, что он вот-вот со мной заговорит, но пока не решается. Жаль. У него такой умный, проницательный взгляд, наверно, он многое повидал, мог рассказать что-нибудь интересное. А пока он читает книгу. На обложке угловатые буквы, по начертанию как греческие, я не смогла разобрать название. Может, он – учитель истории?

Парень на верхней полке напротив меня почти всю дорогу отсутствует. Он едет в другом вагоне со своими дружками-спортсменами. Вчера он заглянул сюда на полчасика, повыставлялся перед нами, даже под гитару спел пару песенок. Смех один: слуха нет, голос никакой, и все пение под один аккорд. Я таких трепачей терпеть не могу, за версту обхожу. Как будто в другой, неведомой мне жизни, я получила печальный опыт. Разумеется, я вчера отказалась пойти с ним в другой вагон, к его компании. Он вернулся под утро, вдрызг пьяный, потом безобразно храпел на своей полке. Но прежде, спьяну, завалился прямо на старушку, чей испуганный визг и разбудил все купе. Лишь к обеду он проснулся и снова ушел к своей компании балдеть. Еще перегар из купе не выветрился.

Я спустилась со своей полки и присела на нижнее место, чуть отстраняясь от пожилого мужчины. Он придвинул мне свою книгу ближе и прежде неясные буквы сложились в четкий заголовок: «Сонник Артемидора».

– Не читали, случаем?

– Нет, не читала. А вы умеете толковать сны?

– Боже упаси, – улыбается попутчик в седые усы. – Я преподаю в сельской школе историю. Так что греческие философы поневоле стали мне друзьями. А сны и толковать смысла нет. Это обычный разговор с самим собой.

Разговаривая со мной, мужчина приосанился, провел расческой по редким волосам, поправил несуществующий галстук. Спросил, не желаю ли я сесть к окошку. Слово за слово, выяснилось, что он вдовец, живет один, никто его не ждет. Дочь замужем, у той своя семья, своя жизнь. Заканчивал московский университет, правда, давненько. Работает, как уже сказал, в сельской школе. Сейчас возвращается из областного центра с учительской конференции, где, кстати, и сонник этот греческий прикупил. И снова попутчик стал нахваливать свой яблочный край, свежий воздух, и чистую речку. Робко улыбнувшись, он предложил мне сделать маленькую остановку в пути: сойти на его станции.

– Погостите у нас недельку. Белый налив уже поспевает, меду вдосталь, на рыбалку сходим на заре. Вы были когда-нибудь на рыбалке?

Я никогда не была на рыбалке, я ни разу не срывала яблока с дерева, и настоящей деревни тоже не видела. Дача, где живут бабушка с дедушкой, не в счет. Там растут только кусты крыжовника и цветы.

Тактичность, необыкновенная предупредительность, а также начитанность учителя заворожили меня. Я, как сомнамбула, последовала за ним, когда поезд замедлил ход у приземистого деревянного здания маленькой станции. Проводник неохотно вылез из своего купе – этот мальчишка почти всю дорогу спит – откинул ступеньки в тамбуре, и я спрыгнула на утрамбованную галькой узкую дорожку. Едва я коснулась ногами земли, как поезд тронулся вновь.

Неподалеку от станционного здания, под тусклым фонарем, стояла телега, запряженная лошадью – позапрошлый век! Возница забросил наши вещи на телегу, уселся боком, свесив ноги с плоского настила телеги, взял в руки вожжи. Мы с Учителем сели на задок, к нему спиной.