Прощай, «почтовый ящик»! Автобиографическая проза и рассказы

ФУЭТЕ

Наш цех выпускает женские шпильки. Раньше баба Нюра с подругами вытягивала их вручную из стальных стружек. А недавно цех автоматизировали. Теперь роботы и компьютеры всюду стоят. Бабу Нюру в упаковщицы перевели, ее товарок на пенсию отправили, а меня, самую молодую, к пульту ЭВМ посадили.

Не успела я и одну кнопку выучить, как над нами грозное событие нависло. Позвонил директор и предупредил, что завтра приедут телевизионщики, наш цех снимать. Начальник сперва за голову схватился, но тотчас действовать начал. Он прежде в профкоме работал, привык гостей по заводу водить.

Меня быстро в магазин отправил, с особым поручением. Бабе Нюре тряпку всучил – приказал робота драить. А сам вызвал программиста-разработчика и начал с ним шушукаться. К вечеру тот готовую работу предъявил: диаграмму техпроцесса. Красивая картинка на экране получилась: разноцветный круг, вертится, сверкая, как велосипедное колесо. На другой день с утра нам белые халаты выдали и мы разошлись по своим местам. Тут и телевизионщики с аппаратурой подкатили.

Камеры застрекотали. Вначале общую панораму охватили. Потом – начальника крупным планом на фоне диаграммы. По моему затылку скользнули и в робота уперлись.

А тот, словно серебристая балерина, вокруг оси крутанулся, ворох стружек железной рукой подхватил и разжал свои щупальца над черным ящиком. В ящике следом что-то проскрипело, и блестящие шпильки на поднос посыпались. Телевизионщики от восторга рты разинули, даже про съемку забыли. Спохватились, просят фуэте повторить. Теперь и директора с готовой продукцией сняли. Он горсть шпилек в ладони захватил и как бы зрителю их протягивает, а сам улыбается. Мол, это еще что. Мы и не такое можем! Пока операторы дубли делали да шпильки для жен своих отбирали, еще два часа минули. Наконец ушли. И директор с ними. Тихо в цеху стало. Робот тоже замер.

Начальник плюхнулся в вертящееся кресло у компьютера, пот с лица платком оттирает.

– Да убери с экрана это колесо, – мне велит, – в глазах мельтешит.

А я и не знаю, как эту чертову штуку выключить. Программист замкнул команду рисования в кольцо. Она и шпарит сама по себе: хоть действует робот, хоть неподвижен.

Вдруг стук в черном ящике раздался. Начальник ахнул, вскочил и бегом к автомату. Откинул защелки, крышку люка сместил. А из ящика баба Нюра, еле живая, вылезает. Лицо красное, платок на бок сбился. Волосы по плечам рассыпались, как у молодицы.

– Уф, чуть не задохнулась, – говорит. И головой качает. – Думала шпилек не хватит. Целый мешок в щель вытрясла. Даже свои, последние, из волос выдернула. – И ко мне, с укоризной. – Чтобы тебе, девонька, побольше их закупить, шпилек этих.

А я и так все магазины обегала, еле отыскала шпильки на окраине, где-то. И то: последний ящик у них оставался. Сказали: завод на реконструкции, пока шпильки не поставляет.