Прощайте, любимые

— В темноте не видно! — засмеялся Федор. Он нажал на газ, и машина, словно сбросив с себя непосильный груз тяжелой дороги, рванулась вперед. Федор оглянулся — повернул и ЗИС. Не поспели проехать метров двести — впереди замаячила фигура красноармейца с белым фанерным щитом в руках.

— Стой, — заорал красноармеец. — Стой, тебе говорят. Ты что, в летчики хочешь записаться?

Федор остановился:

— Почему в летчики?

— А потому что взлетишь в небо со своей таратайкой. Не видишь? — махнул он белым фанерным щитом. — Заминировано. Повертай назад.

Из кабины выскочил старший лейтенант.

— Куда это повертай, когда нам срочно, понимаешь, срочно надо в Чаусы.

— А что я сделаю, товарищ командир, — оправдывался красноармеец, — когда был такой приказ. Он ведь прет по оршанскому шоссе со стороны Шклова.

— А по полю объехать твои мины нельзя?

— Нельзя, товарищ командир. Тут, понимаете, танкоопасное направление. Так что лучше повертайте.

Старший лейтенант сел в кабину, сочно выругался.

— Что ж, повертай, дорогой.

Федор начал разворачиваться, а красноармеец все бегал кругом и кричал:

— Осторожно! Стой! Дальше колесами нельзя!

ЗИСу было еще труднее, но он первым выехал к шляху и уступил дорогу полуторке. Теперь надо было пристраиваться к колонне, но никто не хотел подождать, потесниться, чтобы машины, выехавшие из проселка, могли влиться в общий поток. Старший лейтенант, обозленный неудачей на проселке, вскочил на подножку и, выхватил пистолет, выстрелил вверх.

— Стой! Дорогу машинам со срочным заданием! Огромный газогенератор, груженный неизвестно чем, притормозил. Из кабины высунулась лохматая голова шофера.

— Знаем твое задание! Драпаешь вместе со всеми? Федор поспешил занять место в колонне. Старший лейтенант с силой захлопнул дверцу и снова сочно выругался.

— Ты видишь? Не верят! И неудивительно — все неудержимо, как снежный ком с горы, катится на восток. А где остановка? В Москве или на Урале? Я б на месте главного командования всех, кто только может держать оружие, остановил бы на дорогах да в окопы. Больше толку было бы.

— Оружия не хватает, — заметил Федор. — Мы ведь за ним едем.

— А где оно подевалось, черт возьми! — гремел заведенный старший лейтенант. — Неужели нельзя было наклепать его вдоволь. Столько заводов по России!

Федор не поддержал разговора. Он внимательно смотрел на дорогу, над которой иногда вспыхивали ракеты — и тут не обходилось без сигнальщиков. Старший лейтенант, вспыливший на проселке, скоро успокоился. Он тоже стал смотреть вперед. Усталые веки его опускались на глаза, и он спохватывался, вытирая лицо руками, словно желал смахнуть непрошеную дрему.

У переправы через маленький, но заболоченный ручей образовалась пробка. Небольшой бревенчатый мостик был сломан, машины и повозки ехали вброд и размесили маленькое болотце так, что машины утопали по самые кузова. Тогда все, кто находился поблизости, подставляли плечи и буквально выносили машины на руках. Ожидая, пока впереди идущая машина преодолеет брод, Федор остановился. В этот момент к ним подошли двое в комсоставских фуражках, плащ-палатках, с карабинами, висящими на плечах дулом вниз.

Один из них вскочил на подножку, осветил фонариком старшего лейтенанта и строго спросил:

— Куда следуете?

— Куда надо, — так же строго бросил старший лейтенант. — Патруль НКВД. Ваши документы!

Старший лейтенант молча расстегнул карман гимнастерки, предъявил предписание полковника Воеводина.

— Понятно, — сказал военный с фонариком, возвратил предписание старшему лейтенанту. И в тот момент, когда тот застегивал карман гимнастерки, военный с фонариком выстрелил в него из парабеллума. Федор отчетливо увидел парабеллум — ему показывали такой на Буйничном поле, подобранный у фашистского офицера.

Все это произошло так быстро и так неожиданно, что Федор в первое мгновение растерялся. Он посмотрел на осунувшегося старшего лейтенанта, который не успел произнести ни единого слова, и, схватив свою самозарядку, выскочил из кабины и бросился к ЗИСу. Оттуда уже бежали Иван и Эдик.

— Старшего лейтенанта убили!

— Кто?

— Переодетые диверсанты.

Втроем они бросились через ручей, утопая в грязи, выскочили туда, где собралось побольше людей — гражданских и раненых красноармейцев, способных передвигаться.

— Среди нас диверсанты! — громко крикнул Федор. — На них плащ-палатки.

— Диверсанты! Диверсанты! — понеслось по дороге. Где-то впереди и в стороне раздались выстрелы, и люди снова принялись толкать буксующие грузовики.

Федор сказал ребятам: — Пошли к машинам.

— Что будем делать без старшего лейтенанта?

— Ехать, — ответил Федор, — не он, так другие должны выполнить приказ.

Подошли к полуторке. Иван стал на подножку.

— Где у него документы?

— В гимнастерке... — Федор влез в кабину и снова поставил у ног свою самозарядку.

Иван расстегнул гимнастерку, достал предписание полковника Воеводина и положил себе в пиджак.

— Будут спрашивать — покажу.

— Но ты ведь не старший лейтенант?

— Какая разница. Главное, куда следуют машины.

— А как же быть с ним? — Федор кивнул на старшего лейтенанта.