Прощайте, серебристые дожди...

— Вкусно? — поинтересовался Мишка-поварёнок. Как и все повара, он был неравнодушен к похвале.

— Добавки не будет? — дипломатично спросил комиссар.

— Где там! Мне ещё надо разведчиков накормить. Я ж не знал, что вас тут дивизия набралась.

— Нет так нет, — улыбаясь, сказал командир. — Чаем побалуешь?

Пока Мишка-поварёнок разливал заварку из листьев смородины и сушеной малины, Оксана Белокурая сказала Туманову:

— До последнего времени я не верила в гибель начальника разведки Третьякова. Всё ждала, вот-вот появится. Не должен был такой человек погибнуть! Да, видно, придётся поверить… Вот мы с товарищем Любимовым надумали назначить вас на его место. Опыта вам не занимать, авторитет среди бойцов есть. Кроме того, вы местный человек. Вам, так сказать, и карты в руки.

Другие с ходу бы ответили согласием или отказались. А Туманов, обжигая губы, принялся за чай. Наступила долгая пауза.

— Ну и как? — спросил, наконец, Любимов.

Туманов не спеша, отодвинул кружку, тыльной стороной левой руки вытер губы и только после этого сказал:

— Оно, конечно, дело заманчивое — руководить разведкой. Но куда мне до Третьякова! Он-то как знал своё дело!

— У него были свои достоинства, у вас свои.

— Так-то оно так…

— А если ближе к делу?

Туманов помолчал, потом развёл руками:

— Вам виднее.

— Другого решения я не могла себе представить, — откровенно обрадовалась Оксана Белокурая. — Теперь слушайте, какова обстановка. Разведка доносит, что вокруг нас оживились вражеские гарнизоны. Кое-где они усилены вновь прибывшими частями. Активизировалась вражеская агентура. В последние дни нас преследуют неудачи. Два раза наши минеры наскакивали на засаду охранных отрядов. Кроме того, при очень загадочных обстоятельствах был захвачен наш фуражир, были смертельно ранены председатель колхоза и его жена. Нет сомнения, вокруг нас действуют опытные вражеские агенты. Не исключено, в самом отряде притаился предатель…

— Задача более или менее ясна, — ответил Туманов, немного подумав. — Положение, сам вижу, сложное.

— Да, ещё вот что. Наши минёры сегодня утром принесли весть. Говорят, в заброшенном домике лесника кто-то живёт. Не начать ли вам службу с этого самого домика?

— Тем более, мы ждём самолёт, и не прошенные соседи нам ни к чему, — добавил Любимов.

— Само собой, — согласился Туманов. — Так я начну у домика лесника.

— Справитесь один или потребуется подмога?

«Ух какая операция намечается! — затрепетал Азат Байгужин. — Вот бы мне с ним!»

Туманов заметил, как заволновался адъютант. И сообразил: не иначе как хочет пойти с ним. «Почему бы нет? — подумал он. — Пусть идёт, если отпустит командир».

— Я бы взял с собой вашего адъютанта, если позволите. Хлопец, как я заметил, сообразительный, самостоятельный. В случае чего использую его как связного.

Комиссар долго разглядывал адъютанта, точно желая прощупать насквозь. Однако в просьбе Туманову не отказал.

Почувствовав, что согласие почти получено, Азат расхрабрился:

— Мишка-поварёнок сроду на задание не ходил. Надо же! Ну, ни разу, — умоляюще зачастил он. — Пусть тоже с нами идёт. Я за него головой ручаюсь.

В тот миг хоть разок стоило бросить взгляд на Мишку-поварёнка, чтобы понять, какую внутреннюю борьбу парнишка выдерживает. Все чувства отражались на его курносом лице, которое становилось то кумачово-пунцовым, то бледным.

Стоял Мишка-поварёнок ни жив, ни мёртв.

— Решим так, — нарушил затянувшуюся паузу Любимов. — Вы, товарищ Туманов, берёте с собой Байгужина. Двух человек, по-моему, вполне достаточно… И сразу выходите в путь. Мы ждём вас до шестнадцати ноль-ноль. Если к тому времени не вернётесь, на подмогу иду я и беру с собой Мишу, если обстоятельства не потребуют более мощного кулака. Разумно?

— Вполне, — кивнула командир отряда.

Оксана Белокурая, перед тем как разрешить участие мальчишек в боевой операции, сказала сама себе: они ещё не знают, что улетают от нас с первым самолётом. Вправе ли я отказывать им в последней их солдатской просьбе?

Мальчишки в душе ликовали. Подумать только, их берут в разведку! Каждый бы на их месте пустился в пляс! Однако Азат и Мишка держались солидно, как настоящие партизаны.

— Ну ты, мощный кулак, на подмогу придёшь? — съязвил на прощание Азат Байгужин.

«ЗАПОЗДАЛИ МЫ С ТОБОЙ, МИША»

Сентябрь — самый неверный месяц в этих краях. То, смотришь, погожий день всем на зависть, то заладит дождь, только держись.

С утра была теплынь, пригревало, точно в августе, небо яснее ясного, никаких туч. К обеду негаданно нагрянул ревун-ветер, приволокший на своих могучих плечах набухшие тучи. Они ходили над головой, словно тяжелые бомбовозы. Как только тарарахнул гром, небо опрокинуло на землю ливень. Лес загудел, зашелестел на тысячи голосов.