Прощальная гастроль

— А девчонки украшают твою комнату, слышишь? — продолжал Илья. — Шариками украшают! И мы купили новый плед и тапки. Слышишь, пап?

— Слышу, — ответил он. — Я тебя слышу, Илюша. — Он замолчал. Молчал долго, пару минут. Целую вечность.

А потом повторил:

— Я тебя слышу, Илья! Да, я все понял. И ты не волнуйся. Долечу — куда денусь? И выпью вина. А за пирог Пенке спасибо. Помнит, умница, что я люблю. И тебе спасибо, сынок! И не волнуйся. Будет все хорошо. А как может быть по-другому? Ведь я еду к сыну. Илья! Я еду к детям! Ты меня слышишь, сынок?

— Слышу, — глухо ответил сын. — И очень жду! Мы все тебя ждем, слышишь, пап? Скорее бы, а?

Александр смутился. Его Илья был не из тех, кто бросался словами. И, кашлянув от смущения, ответил:

— И вправду, скорее бы!

«Не обременять», — вспомнились слова жены. А если он не поедет… Именно тогда он обременит своего замечательного, заботливого сына.

Именно так — если он не поедет! Значит, он решил все правильно, да.

И, посмотрев на часы, бросился в ванную. «Вот ведь болван! Надо успеть побриться! Чуть не забыл».

Его самолет взлетал через пять часов.