Прощальная песнь. Ложь Королевы Фей

Я точно знала, что лежит в круге. Мне хотелось ринуться вперед, но разум говорил, что меня ждет ловушка. Зачем еще класть Джеймса в луч прожектора, как не для того, чтобы заманить меня на сцену?

Я осторожно пошла вдоль темного ряда кресел, принюхиваясь, не появится ли запах тимьяна. Но зал был пуст, как и вся школа. Я дошла до лестницы на сцену и поднялась на гладкие деревянные подмостки. Я все еще была одна.

Чувствуя себе голой под ярким светом, я пробралась к кругу и узнала любимую футболку Джеймса. Я не видела его лица, но понимала, что меня ждет страшное зрелище.

Только бы он был жив.

Я присела и нерешительно дотронулась до его плеча.

— Пожалуйста, очнись.

Рыжий Придурок повернул ко мне голову и ухмыльнулся.

— Вуаля…

Я отшатнулась, скользя по гладкому полу, и Эодан сел. На нем была окровавленная рубашка Джеймса, на руке блестел обруч. Его позабавил мой ужас. Ноздри Эодана затрепетали, будто втягивая мой запах, и он облизнулся.

— Где Джеймс?! — прорычала я, делая шаг назад.

Мысль о том, что Эодан может до меня дотронуться, внушала такое же отвращение, как то, что на нем была футболка Джеймса. Он снял футболку, пока Джеймс истекал кровью. Я не могла перестать об этом думать.

— Что ты с ним сделал?

— Почти ничего. Основную работу сделала машина.

Отступать было некуда. Еще шаг — и я упаду вниз, в темноту.

Эодан с завораживающей скоростью оказался позади меня. От пряного запаха закружилась голова.

— Скоро я смогу до тебя дотронуться, — прошептал он мне на ухо. Пальцы Эодана потянулись к моей шее и замерли в миллиметре от нее, так близко, что я видела каждый узел и каждое пятно на кожаном браслете у него на запястье. Опять перед глазами возникло воспоминание Люка, как Эодан мучает девушку, и видение запятнанных кровью браслетов на его руках.

Сделай же что-нибудь. Сделай что-нибудь. Тут вмешался инстинкт. Я ударила ногой, но попала не по гениталиям, а в бедро. Я выбросила вперед кулак, надеясь выбить ему пару зубов. Он отступил на шаг и ухмыльнулся, склонив голову набок. Он был похож на злую безнравственную модель, ускользнувшую с обложки глянцевого журнала.

Я попыталась пробраться к середине сцены, чтобы дать себе больше места для маневра. Эодан насмешливо наблюдал за моими попытками ускользнуть.

— После того как Она наказала Люка за непослушание, я спросил, не отдаст ли он мне тебя. Я более чем уверен, что он сказал «да».

— Придурок.

Эодан облизнул палец и вытянул руку, указывая на что-то за моей спиной.

— Смотри под ноги, милая.

Я резко обернулась. О, черт, черт, черт… В обломках декораций с торчащими гвоздями и осколками лежало полуобнаженное тело. Мне не хотелось приглядываться к джинсам в темных пятнах, лицу в синяках… Я с трудом подавила рвотный позыв.

— Думаю, пробито легкое, — произнес ясный мелодичный голос. — Когда я принесла его сюда, он уже не дышал.

Прекрасная Элеонор благожелательно смотрела на меня. Ее элегантное белое платье было забрызгано кровью. Она слизнула кровь с ногтя. Земля под моими ногами покачнулась.

— О, снова дышит… — промолвила она таким чарующим голосом, что на глаза навернулись слезы. — Да он боец! Правда, Эодан?

Позади меня Джеймс хрипло вдохнул.

— Сука! — крикнула я. Как бы мне хотелось знать слова похуже.

Элеонор непонимающе нахмурилась.

— Я и забыла, как легко их расстроить…

В сердце вскипел и разросся гнев. Я чувствовала, что кожа вот-вот лопнет, не в силах сдерживать мою ярость. Рыжий Придурок снова двинулся вперед, и я взорвалась. Все, что пылало во мне, я вложила в удар. Эодан буквально перелетел через сцену и упал в оркестровую яму.

Элеонор прикрыла рот рукой.

— Ну, надо же. Как невежливо с твоей стороны. — Она покачала головой. — Милая, Ей это совсем не понравится. Если ты продолжишь в том же духе, Она придет и положит конец нашему веселью.

Веселье… У меня пропал дар речи. Как можно иметь дело с созданиями, у которых такое представление о веселье?

— Дейдре Монаган… — Элеонор словно пробовала мое имя на вкус. Из ее уст оно прозвучало элегантно. — Мне жаль, что ты не получаешь от происходящего удовольствия.

— Я здесь не для этого, — пробормотала я.

— Хорошо. — Элеонор звонко рассмеялась, и волоски на моих руках поднялись. — Ты здесь для того, чтобы вырвать своего друга из наших когтей. И вырвать Люка Диллона из Ее когтей. Я сразу поняла, что ты — амбициозная девушка.

Она подошла и провела пальцем возле моей щеки, так близко, что я почувствовала ее тепло.

— Но вряд ли ты обдумала все до конца. Помочь тебе разобраться в головоломке?

— Не стоит.

Элеонор рассмеялась, как будто я удачно пошутила, и вышла под свет прожектора. Раскинув руки, в испачканном кровью платье, она стояла, словно распятая королева красоты.

— Весь мир — театр. Было бы досадно упустить возможность сыграть на этой сцене. Давайте разыграем маленькое представление. Эодан, вставай, ты нам нужен.

Эодана не требовалось просить дважды. Моя яростная атака не повредила ни одного волоска из его модно уложенной прически.