Прощальная песнь. Ложь Королевы Фей

Мы взяли арфу и поехали к Воршоу. Как Люк и предсказывал, небо очистилось, и тучи, последние признаки ненастья, скрылись за деревьями. Пока Люк вел машину, погрузившись в свои мысли, я устроилась на сиденье рядом и набрала эпическое послание Джеймсу, выплеснув всю правду. Все время, пока мы дружили, свои мысли мы доверяли письмам (точнее, смс-сообщениям), когда предмет разговора был слишком деликатным, чтобы обсуждать его лично. Помню, как мне пришло длинное сообщение от Джеймса, в котором он размышлял, у всех ли есть ангел-хранитель, и еще одно, с вопросом, является ли интровертность душевным недугом. Я тоже как-то отправила длинный текст о том, что мне трудно находить с людьми общий язык, и еще один, о музыке как возможной машине времени (у меня ушел целый час, чтобы его набрать).

Это сообщение было короче:

Джеймс мне надо было сразу признаться но я боялась тебя обидеть и разрушить нашу дружбу, я много времени провожу с люком и думаю что начинаю в него влюбляться, я знаю это безумие но ничего не могу поделать, он как-то связан с феями, я прочла его мысли это моя новоприобретенная способность и обнаружила что он убил много людей, я знаю звучит жалко но я думаю его заставили, он должен убить меня но он не хочет и теперь я боюсь что тот кто за этим стоит сделает с ним что-то ужасное, может быть я должна его спасти, пжст не злись мне нужна твоя помощь.

Я вздохнула, стерла сообщение и, закрыв телефон, повернулась к Люку.

— О чем ты думаешь?

— Размышляю, в каком жанре обо мне снимут кино — трагедию или эпическое фэнтези.

Я засмеялась.

— И снимут ли в твоей роли симпатичного парня?

— Нет, я все думаю, чем фильм закончится: поцелуем или смертью. — Он посмотрел на меня и погладил мою руку, прежде чем сосредоточиться на дороге. — Я надеюсь на поцелуй, но второй вариант тоже возможен.

Я нахмурилась.

— Ты можешь мне рассказать, кто мучил тебя там, на кухне?

Люк помолчал.

— Кто-то… кто раньше был, как ты.

— Очень конкретно.

— Конкретней не могу.

Я прищурилась, глядя на вечерний свет, размышляя, какая же я.

— Кто-то застенчивый? Угнетенный деспотичной матерью? Музыкант?

Люк отверг все мои предположения.

— Думай глобально.

— Женщина? Человек?

— Вуаля! Девочка заслужила приз! — Зажмурившись от света, Люк потянулся за солнечными очками: в них он выглядел сногсшибательно. Несправедливо, что в его арсенале столько оружия, которое делает Дейдре беззащитной.

— Теоретически, если она похожа на тебя, я могу говорить о тебе и не быть наказанным.

— У меня уже голова кружится, но я постараюсь понять.

— Ладно. Давай поговорим о твоем даре. Он не меняет твоей сущности. Это как… — он пытался подобрать слова, — как быть пьяным. Алкоголь не меняет сущность человека, а лишь освобождает его от комплексов. То есть алкоголь помогает выявлять истинную сущность человека. Если ты хороший человек, то и под влиянием алкоголя ты останешься хорошей. Вот ты — чокнутая талантливая девчонка с потрясающей силой воли, и твой дар только помогает тебе расцвести сильнее.

— Я уже твоя. Тебе не обязательно делать мне комплименты.

Люк пожал плечами.

— Само собой выходит. У тебя потрясающий хвостик, мне хочется его потрогать. Видишь, опять вырвалось.

— Если я покраснею, я тебя ударю. — Я обрадовалась его внезапной смене настроения. Это был тот Люк, который флиртовал со мной на конкурсе, а не тот, который плакал кровавыми слезами на кладбище или содрогался на полу кухни.

Он наградил меня сияющей улыбкой.

Я прикусила губу и все равно покраснела.

— Давай продолжим. Я могу предположить, что кто-то еще обладал таким же даром, но этот кто-то не был хорошим человеком, и, обнаружив свой дар, он исправился. — Слово «дар» я произнесла с сарказмом. Я еще не решила, согласна ли я с терминологией Люка.

— Нет. Та, о ком мы говорим, была злой, болезненно подозрительной девицей, которая обожала навязывать людям свою волю. Открыв в себе дар, она так и осталась злой, болезненно подозрительной девицей, которая навязывает людям свою волю и терзает их, если они посмеют ослушаться. Она замучила много людей.

Я подумала.

— Как это касается тебя?

— Она заставляет меня страдать, если я ей перечу. — Люк едва заметно взглянул на обруч.

— Как это касается меня?

— Я же сказал, она болезненно подозрительна.

— Она боится арфисток?

— Думай, Ди. О чем мы только что говорили?

Меня осенило.