Прощальное эхо

И вот теперь он сидел напротив и изучал радужный блик, мечущийся по стенке бокала. Невнимательный, как все мужики! Не заметил ни ее новой прически, ни необыкновенно удачного, золотисто-русого цвета волос. На сегодняшнюю встречу Алла собиралась особенно тщательно. Истратила из отложенных на новую квартиру денег четыреста долларов, но купила и новый шикарный брючный костюм песочного цвета, очень идущий к ее глазам, и босоножки с расширенными книзу каблуками, и дорогую французскую косметику. Зато чувствовала себя теперь молодой, красивой, элегантной и почти счастливой.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — мягко спросила она, когда официант, принявший заказ, отошел от столика.

— О чем? — Андрей улыбнулся, опустив книзу уголки губ. — Да обо всем сразу: о моей девочке, о всяких формальностях, но главное, о тебе… Ты знаешь, Алка, я никогда не думал, что у меня есть такой друг, даже не предполагал… В общем, спасибо тебе огромное. Я понимаю, что словами тут не отделаешься, но поверь, я сделаю для тебя все, что захочешь!

«Не о том говоришь, красивый мой, чудесный мальчик! — подумала она, представляя, какие теплые у него сейчас губы. Ей вдруг захотелось прижаться к этим губам щекой и почувствовать, как висок щекочут его пушистые темные ресницы. — Не с того начинаешь. Но кто знает, с чего нужно начинать такие разговоры? Главное, ты — здесь, и я — здесь. И, может быть, даже не впустую прожиты все эти годы? Только говори! Какая разница, что? Главное, говори!»

— Ну, что ты молчишь и улыбаешься как сфинкс? — Андрей поправил узел галстука. — Ты и в институте была такая же загадочная. Наверное, потому я и не узнал, что ты такая…

— Какая? — Алла снова улыбнулась одними уголками губ, стараясь не щуриться, чтобы не проступали слишком явно у висков «куриные лапки».

— Замечательная! — Он повел головой как-то смешно, совсем по-пионерски.

«И опять не то говоришь, — она мысленно щелкнула его по носу. — Может быть, просто не умеешь найти нужные слова? Сначала ты привык, что девчонки тобой восхищаются. Потом твоя Оксана и вовсе отучила тебя разговаривать по-человечески».

Вынырнувший из полумрака официант принес вырезку, фаршированную черносливом, овощной салат и бутылку «Кальве Бордо». Вино, разлитое по бокалам, отливало густым темно-красным цветом.

— Давай выпьем за маленькую чудесную девочку, которую ты спасла, — Андрей поднял бокал и серьезно посмотрел в ее глаза.

— Давай. — Алла потянулась со своим бокалом ему навстречу. При этом так руку развернула, чтобы тыльной стороной кисти коснуться его пальцев. Прикосновение было мгновенным, как вспышка. Она почувствовала, как ее колени под столом сами собой раздвигаются, как теплеет в груди, как жарко и томительно перехватывает горло.

— Спасибо тебе, — сказал он еще раз и выпил вино залпом, словно водку. Ей нравилось смотреть, как он пьет, еще с института, с их совместных студенческих гулянок. Не было в нем при этом показной бравады и лихости. Пить он умел и делал это красиво. Только сейчас что-то вот сплоховал. Две мягко светящиеся капли вина словно обиженно сползли по краю бокала. Алла незаметно усмехнулась и, вооружившись ножичком, отрезала кусочек мяса. Времени у них предостаточно. Ей на работу только завтра утром, Андрею скорее всего тоже. Можно не торопить события. Даже, наверное, лучше не торопить. Только вот слишком уж трудно, слишком мучительно ждать.

— Кстати, ты не забываешь, что тебе надо поторопиться с оформлением твоей женитьбы? — она аккуратно положила черносливину в рот, стараясь не задеть помаду. — Я думаю, что малышку можно будет забирать совсем скоро, надо бы начать готовить документы.

«Господи, опять я его гоню, опять тяну куда-то на веревочке! Дура несчастная! Надо ждать, просто ждать, и он скажет все сам, не зря же он пригласил меня сюда! — Алла отложила в сторону вилку и взглянула на Андрея испытующе. — Если он сейчас занервничает, засмущается, нужно будет дать задний ход и мягко перевести разговор на более безопасную тему. Бедный мой, хороший! Слишком жива еще память об этой стерве. Слишком трудно ему еще представить себя женатым на другой женщине, произнести вслух: «Выходи за меня замуж».

Но по лицу его прочитать что-либо определенное было крайне сложно. Андрей крутил между большим и указательным пальцами тоненькую ножку бокала и, казалось, думал о чем-то своем. Впрочем, он, по крайней мере, не нервничал. Рассеченный кончик его правой брови выглядел совершенно спокойным и неподвижным. Скорее всего он раздумывал не над тем, что сказать, а над тем, как сказать — каким тоном. Когда он в конце концов вздохнул и приготовился говорить, Алла мысленно пожелала самой себе: «С Богом!»