Прощальный фокус

Сабина зажмурилась и поцеловала Китти. Хотелось верить, что поцелуй вышел бы куда лучше, не будь она такой усталой.

– Не обязательно решать прямо сейчас, – шепнула Китти. – Не уезжать же посреди ночи.

Сабина покачала головой:

– Это хорошее предложение. И завтра оно хуже не станет.

Она встала, и Китти тоже встала. Вместе они убрали одеяла. Теперь постель была правильного размера, и Сабина обняла Китти и прижала ее к груди. Вот оно – то, о чем ей все твердили, от чего она отказалась ради Парсифаля, даже не успев толком узнать. Китти уткнулась лицом ей в шею:

– Я сейчас засну.

И тут Сабина вспомнила, о чем хотела ей рассказать.

– Только вот еще что, – шепнула она. – Мне сегодня совершенно невероятный сон приснился. Про Парсифаля и Фана. Я сны никогда не запоминаю, но этот до сих пор перед глазами стоит.

– Расскажи, – проговорила Китти из глубокого колодца сомкнутых рук Сабины. – Мне они все время снятся.

Рано утром в день свадьбы Берти и Хааса Аллайанс накрыло пушистым белым покрывалом в два дюйма толщиной. Обновленный снег сиял свежестью. К семи снегоочистители вернулись в свои ангары, а к восьми выглянуло солнце, и безоблачно-синее небо раскинулось над простором от Вайоминга до Айовы. Окруженная бушующим морем родственников Берти старательно наслаждалась днем, которому предстояло стать самым счастливым в ее жизни. Через две недели ей должно было исполниться тридцать. Берти принадлежала к поколению, которое еще помнило, что на свадьбу обязательно надо надеть что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы и что-то голубое. Здесь были все преподаватели и обслуживающий персонал Эмерсоновской начальной школы, а также средних и старших классов, в которых Хаас преподавал химию, и гости из Академии Сент-Агнес. Приехали двоюродные и троюродные братья и сестры из Хемингфорда и Скотсблаффа, двое родственников из Шеридана, что в Вайоминге. Брат Эла Феттерса Росс с женой приехали аж из канзасской Топики, хотя многие годы от них не было ни слуху ни духу. Из всего семейства на церемонии отсутствовал лишь Говард Плейт, впрочем, его никто и не ждал.

Китти и Дот помогли Берти облачиться в платье, купленное ею в Линкольне более двух лет назад еще на помолвку. Сабина сделала невесте прическу. Берти хотела ради такого торжественного случая поднять волосы, но побоялась, что откроется бритый затылок со швами. Да и вообще, сказала она, Хаасу больше нравится, когда она распускает волосы.

– Три мои красавицы! – воскликнула Дот, глядя на двух своих дочерей и Сабину, которую теперь тоже к ним причисляла. – Все выросли, и все от меня уезжают.

– Выросли мы уже давно, – сказала Берти, покрывая губы блеском. – А что до второго пункта, то мы с Хаасом отправляемся в Сан-Франциско всего на пять дней.

– А я вообще никуда не уезжаю, – заметила Китти.

– Ты в Калифорнию переезжаешь. – Дот подняла трен платья Берти, встряхнула его и опустила.

– Я вовсе не сказала, что переезжаю в Калифорнию: ты перепутала! Вот что значит возраст, мама! Это Сабина уезжает в Калифорнию.

– А ты с ней едешь.

– Я сказала, что мы с мальчиками думаем съездить туда погостить.

– И хорошо бы подольше, – с надеждой добавила Сабина.

– Я еще не знаю, как получится, – сказала Китти.

– С Китти беда в том, что она сто лет будет думать, прежде чем решиться. Дай-ка мне пудру, пожалуйста! – Дот протянула руку к Сабине.

– Берти выходит замуж, – сказала Китти. – Давайте оставим Китти с ее бедами в покое хотя бы сегодня. Ладно? – Она пригладила фату к венку из белых шелковых роз на голове сестры. – Вот так. – Китти на шаг отступила. – Ну, полюбуйтесь!

Сабина вынула из холодильника букет ландышей. Все единогласно признали, что невеста выглядит великолепно.

– Мне полагается плакать, – шепнула Дот Сабине, усаживаясь на скамью, после того как проводила Берти по проходу к алтарю. – Ущипни меня, чтоб слезы пошли.

На свадебном обеде гостей угощали сэндвичами, нарезанными треугольниками, и снежно-белым свадебным тортом с розами из глазури. Музыкальное трио играло «Как прекрасен мир», а Берти с Хаасом танцевали свой первый свадебный танец в подвальном зале церкви. Хаас больше не казался робким. Он был счастлив. Дот танцевала со своим деверем Россом Феттерсом из Топики. Сабина танцевала с Гаем, а Го – со своей матерью, несмотря на то что по дороге мальчики твердо заявили, что больше одного танца присутствующие от них не дождутся. Танцы входили в программу развлечений – как и праздничное угощение с шампанским, хотя церемония происходила в час дня. Никто бы не заскучал, однако Берти еще неделей ранее попросила Сабину показать на свадьбе фокус.

– Не уверена, что это уместно, – ответила та.

– Всего один! – взмолилась Берти, сложив руки. – Все так порадуются!

– Но я ведь не настоящий фокусник, хоть и схожу здесь за фокусника. Я и самостоятельно-то никогда не выступала. Не думаю, что у меня получится.

– Ну, конечно же, у тебя получится, – сказала Берти. – А потом, будь Гай жив, он бы выступил. Держу пари, что ему захотелось бы показать фокус!