Прощальный поцелуй Греты Гарбо

– Это я придумала украсть какой-нибудь предмет из дома Кирилла с его отпечатками.

– Зачем?

– Чтобы его обвинили в убийстве…

– Зачем?! – на тон выше спросила Лионелла.

– Чтобы все подумали, что Катерину убил тоже он. Но этот дурак не нашел ничего лучше, чем схватить какую-то стекляшку, а потом раздавить ее своим башмаком.

– Ты про Петра?

– Он такой же Петр, как я – Василий, – сквозь слезы усмехнулась Марго. – Теперь он арестован, и я попаду за решетку. Помоги мне, Лионелла! Ты умная, и у вас с мужем есть деньги! Мне некому помочь кроме вас!

– Кто это придумал?

– Что?

– Убить Катерину.

– Мы просто говорили… Смеялись… А что, если вдруг…

– Ты и Петухов?

– Все вышло само собой. Когда Шмельцов упал с крыши, Мишелю пришло в голову, что это хороший способ. – Марго спохватилась: – Но я ему говорила: не надо!

– Так он тебя и послушал. Мишель – упертый. Если что задумал, уже не отступит. Не понимаю, чего ты хочешь от меня?

– Совета и денег. Мне нужен адвокат. Я просто чувствую, как эти двое уже дают против меня показания.

– Петр и чеченец?

– Их арестовали. Ты уже знаешь?

– Следователь мне рассказал.

После этих слов Марго просто взвыла:

– Помоги мне-е-е-е!

– Ну, предположим, найму тебе адвоката…

– А я тебе все расскажу!

– Тогда скажи, зачем он мне звонил?

– Петр?

– Или как его там…

– Он сказал, что ты видела его в коридоре, когда он поджидал Катерину.

– То есть, когда я ушла с Порфирием, он был рядом?

– Ты не видела его?

– Нет.

– Вот болван!

– И он, значит, хотел убрать меня как свидетеля? Иными словами, убить?

Марго отвела глаза:

– Выходит, что так…

– Знаешь что, – Лионелла взяла телефон. – Не буду я тебе помогать.

– Почему?

– Меня хотели убить, а ты молчала. Чем не причина?

– Прости-и-и-и меня!

– Тебе лучше оформить явку с повинной. Глядишь, годок сбросят.

Марго снова зажмурилась и что было сил замотала головой:

– Нет. Никогда.

– Это лучше, чем под руки – в воронок.

– Ну, хорошо…

Лионелла показала ей телефон:

– Звоню?

– Кому?

– Следователю Фирсову.

Схватившись за лицо, Марго молча кивнула.

Глава 31 Эфемерные драгоценности великой Инессы

Утром следующего дня Лионелла вышла в коридор и остановила первую попавшуюся медсестру:

– Простите, в какой палате лежит Ольшанский?

– Красавчик? – Она улыбнулась. – Вы не первая. У нас все пациентки бегали на него смотреть. И даже врачихи.

– В какой он палате?

– В четырнадцатой.

Поправив волосы и заглянув в пудреницу, Лионелла пошла в указанном направлении. Зайдя в палату, остановилась.

Кирилл лежал поверх одеяла. Одна его рука была забинтована до плеча. Обожженная щека – покрыта какой-то мазью. Увидев Лионеллу, он сразу прикрыл ее здоровой рукой.

– Спасибо тебе. – Она прошла и села на кровать у него в ногах.

Он нехотя ответил:

– На моем месте каждый бы так поступил.

– Да ну тебя! – Она улыбнулась.

– А как ты хотела? Чтобы я тебя бросил? Нет, Машка, живи. Мучайся.

– Хочу тебе рассказать…

– Ну.

– Терсков, хозяин отеля, – внук нашей Марфуши.

– Знаю.

– Откуда?

– Фирсов заходил. Все рассказал.

– И про Марго?

Он кивнул:

– Она всегда была тварью. Жалко бедную Катерину. Эти двое ловко ушатали ее.

– Мишель Петухов бросил Марго.

– Никуда они друг от друга не денутся. Сидеть будут в соседних камерах.

– Теперь нужно думать, как тебя из всей этой истории вытащить.

– С чего это вдруг ты заговорила об этом?

– До тех пор пока убийца не найден, тебя будут подозревать.

– Отобьемся.

– Я и говорю: отбиваться будем вместе с тобой.

– Тебе нечего делать, Машка? Займись своим мужем.

– А я и не думала о нем забывать. Я люблю своего Льва.

– Знаешь… – Он помолчал. – Звучит странно, но я рад. Хоть у тебя задалось.

– О чем ты?

– О том, что очень перед тобой виноват.

Они оба замолчали. Первой молчание нарушила Лионелла. Ее вопрос упал веско, словно тяжелое яблоко на рыхлую землю:

– В чем твоя вина?

– Ты и сама знаешь.

– Скажи.

– В том, что я поверил ей, а не тебе. Знаю, все было неправдой.

Лионелла пораженно застыла:

– Когда ты узнал?

– Уже после того, как ты вышла замуж.

– Кто рассказал?

– Какая теперь разница.

– Никакой. – Она грустно кивнула. – Я уже давно простила тебя, Кирилл.

– Я сам себя не простил. С тем и живу.

Лионелла взяла его за здоровую руку, но Кирилл отдернул ее:

– Не нужно меня жалеть. Я – подлец.

– Ты меня спас.

– Я уже сказал: любой бы на моем месте…

– Перестань! Ты все переводишь в шутку. А мы говорим о серьезном.

– Ну, если о серьезном, хочу поделиться с тобой одной мыслью.

– Что такое?

– Ты же хорошо помнишь Марфушу?

– Еще бы.

– Она была доброй, незатейливой старухой. Когда умерла Инесса, я говорил – оставайся, но она вернулась в свою деревню. Представь себе такую ситуацию…

– Ну?

– Вот сидят они вечером. Марфуша, ее дочь и этот урод.

– Терсков?

– Ведь он ее внук.

– И что?

– Вот и рассказывает им Марфуша, как жила в доме у знаменитого режиссера Ефима Ольшанского. Что ели, пили, куда выезжали…

– Что было в доме, – Лионелла начинала догадываться, к чему он ведет.

– Могла Марфуша рассказать про драгоценности Инессы? – спросил у нее Кирилл.

– Могла и приврать.

– Она ведь доброй старухой была, иначе не отдала бы мне то, что осталось от Инессы.