Прощальный танец (СИ)

— Но почему? Почему всё так вышло?! — не унималась Рена, а в голову, как назло лезли неприятные мысли и воспоминания. Непростому разговору с Ийридиари, в котором тот обвинял Полоза в излишних амбициях, она тогда не придала должного значения. Слишком уж невероятными и безумными показались ей слова демона. Полоз в её глазах всегда был олицетворением мудрости и добродетели, и она цеплялась за эту слепую веру, оберегала и защищала свои чувства, оставаясь непоколебимой в своих убеждениях. Но сейчас что-то внутри неё пошатнулось, и возникшая брешь, подобно трещине, появившейся во время землетрясения, начала расширяться. Впрочем, и сам Полоз не стремился себя оправдать.

«Я сам во всём виноват, — глухо признал он. — Мне осталось уже недолго, потому, прошу, выслушай меня, перед тем как ты сделаешь то, ради чего пришла…»

Беспокойство охватило Рену. Она не понимала намёков Полоза, и ей решительно не нравился его настрой. Но тот, будто не замечая её волнения, принялся за свой рассказ:

«Мне стоило радоваться и благословлять тех, кто некогда спас меня от ужасающей участи стать чьим-то кормом или превратиться в какого-то монстра, а я, получив это тело, втайне завидовал. Мне тоже хотелось, как и когда-то прежде, вновь творить. Какое-то время я ещё смел надеяться на изменения, но потом случилась катастрофа, едва не погубившая весь этот мир. Уж лучше бы я погиб тогда… — Полоз издал хриплый кряхтящий призвук, отдалённо напоминающий вздох сожаления, а затем, устало продолжил: — Твой народ всегда доверял мне, любил меня, а я щедро награждал его драгоценностями и полезными минералами. Они воззвали ко мне, как к уважаемому старейшине, думая, что я смогу им помочь, но едва их стоит за это винить. Та губительная война многих заставила искать покровительства. Проклятые эльфы связались с демонами и, благодаря полученной силе, смогли узурпировать ещё несколько народов. Меня же ждала участь Трёхликого, которого оборотни и волшебники безжалостно изгнали за слабость. Он стал для них ничтожным предателем, жалким паразитом и шарлатаном. Демоны хитростью обмелели его заветный источник, а вместе с водой ушла и вся магическая сила. Мне, в отличие от Трёхликого, изначально нечего было дать вам, кроме залежей хорошей руды для клинков и пик. Но какой прок от железа, когда магией уничтожаются целые континенты?»

— Трёхликого всё ещё боятся, несмотря на то, что давно считают безумным, — осторожно заметила Рена. Пока Полоз говорил, она подобралась к нему ближе и теперь с ещё большим вниманием осматривала его истерзанное тело. Она надеялась хоть где-то обнаружить струпья заживающих ран, однако ничего, кроме едкого кровавого гноя, не смогла найти. Поражение плоти было настолько велико, что оставалось недоумевать, как жизнь ещё не покинула Полоза.

«И всё же я не сдавался до тех пор, пока до нас не дошла весть о том, что демоны убили Кихи… Ты ведь уже о нём знаешь, да?» — Полоз с трудом приоткрыл один глаз и пытливо уставился на Рену. Она поспешно кивнула, ощущая в груди необъяснимое волнение и затаённую грусть.

«Я уже прощался с жизнью, понимая, что мне таких соперников нипочём не одолеть, когда появился ледяной демон. Он предложил мне силу, если я помогу ему сохранить оставшуюся искру. Конечно, я согласился, и это помогло спасти твой народ. В благодарность, мне начали воздвигать храмы, я же, поняв источник появившегося могущества, решил, что так будет лучше, и спрятал искру в Священном Яйце. Оно помогало мне «творить» чудеса и поддерживало миф о моей божественной силе». — Змеиный глаз закрылся, и даже от такого незначительного движения несколько чешуек упало с надбровной дуги, оголив воспалённую кожу. Глубокое сострадание пронзило Рену неистовым желанием уменьшить страдания Полоза, но вокруг не было ничего, что сгодилось бы для лекарства. Но она не могла просто стоять и смотреть. Заметавшись по пещере в поисках источника воды, Рена обнаружила лишь сочащиеся камни стен, заросших мшистой плесенью от постоянной влажности. Чувствуя, как злость поднимается изнутри, она собралась ногтями счистить камни, но Полоз резко её остановил: