Прощальный танец

Рениса на миг замерла, а затем положила руку на живот и ощутила лишь расползавшуюся внутри негу. Но ведь только что…

— Шанталь! — воскликнула она, наконец, поняв, что происходит. — Роды начались! Принцессе нужна помощь!

Аулус на мгновение нахмурился, видимо, проверяя.

— Всё так, — кивнул он, а затем, поднимаясь, добавил: — Фарис принесёт горячую воду и полотенца.

— Я никогда не принимала роды, — взволнованно заметила Рениса, суетливо ища на полу разбросанные части платья.

— Не бойтесь! У меня достаточно опыта, чтобы всё прошло гладко, — помогая ей одеться, проговорил Аулус.

Она решила обойтись без нижних юбок и корсета, наспех нацепив лишь верхнее платье. То и дело прислушиваясь к внутреннему голосу, Рениса понимала, что схватки усиливались. Торопливо закрутив волосы в неряшливый пучок, она бросилась к детской, но у самой двери её настиг новый внезапный удар.

Чудовищный звук невероятной мощи разорвал мироздание. Оглушенная Рениса не удержалась на ногах и, словно подкошенная, свалилась на пол. Дыхание перехватило, а грудь сдавило стальным обручем.

— Нет! — Собственный надрывный голос показался чужим и невероятно далеким. — Не делай этого! НЕТ!

Кровь стыла в жилах от безграничного всеобъемлющего ужаса. В окутанном кромешной тьмой сознании происходило нечто непоправимое, неправильное, безумное! То, что противоречило самой сути бытия.

— РЕНА! — Из глотки вырвался отчаянный крик бесконечной боли. — ОСТАНОВИСЬ!

Глава VIII. Зловещая полночь. Рена

Рена:

Десятый день месяца совы, двенадцатый день после исчезновения короля Дамиана

Мышцы тянуло и сводило судорогой от почти нестерпимого желания преображения.

— Ну же, давай! — нашёптывал внутренний голос. — Я тебе нужен!

Рена, застонав, принялась ворочаться в кровати, сбивая простыни. Она отчаянно желала проснуться, но тело, извивающееся от болезненных ощущений, отказывалось ей подчиняться. Чувствуя себя пойманным и закрытым в банке мотыльком, Рена тщетно продолжала биться о стеклянные стенки, несмотря на уговоры и даже попытки запугивания.

— Лорды не станут слушать чужачку, им нужен тот, в чьём авторитете они не сомневаются!

«Я должна держаться!» — настойчиво, словно мантру, повторяла себе Рена и покрепче сжимала зубы. Боль от сопротивления становилась всё сильнее: кости нещадно ломило, словно их дробили огромным молотом.

— Уже забыла своё обещание? Людей Каэра вырезают, как свиней, жгут деревни, а твоё упрямство оставляет их без защиты! Неужели не понимаешь, что любое промедление — это чьи-то погубленные жизни?

«Генерал Иро уже направляется на север», — уязвлённая обвинением, напомнила себе Рена, однако выстроенная ей новая баррикада была мгновенно сметена очевидным фактом:

— Армия Иро слишком мала, чтобы справиться с Бэрлоком! Отправив всех военных на север, ты хоть подумала, кто будет оборонять восток, запад и саму столицу?!

Это был удар под дых. На секунду Рена потеряла контроль, и тело охватил жар преображения.

«О Полоз, нет!» — не зная, где ещё искать помощи, взмолилась она. В ответ раздался недобрый смех:

— Наивная простачка! Чем тебе поможет старый змей? Ты же сама лишила его могущества!

«Неправда!!!» — в отчаянии вскричала Рена и принялась из последних сил сражаться с собственным телом. Крутясь и вертясь, будто уж на сковородке, она в очередной раз неуклюже дёрнулась и слетала с кровати. Внезапный удар об пол мгновенно пробудил её. Всё ещё ощущая болезненную ломоту в теле, Рена распахнула глаза. В не зашторенное окно вливался зловещий лунный свет Янгоса. Он, выкрасив в алый светлую столешницу, спинку стула и несколько секций длинного шкафа, оставил на ковре длинную кровавую полосу, упирающуюся в старинное зеркало. Замороженная поверхность опасно искрилась по краям, однако в самом центре лёд треснул, а сквозь трещины просачивалась тонкими струйками что-то тёмное, похожее на дым. Ужас от понимания, что это могло значить, на мгновение вызвал у Рены оцепенение. Торик смог вырваться!

Кое-как откатившись от кровати, она попыталась привстать, вот только дрожащие руки оказались слишком слабы, а ставшие ватными и словно чужими ноги и вовсе разъезжались, будто у тряпичной куклы.

«Нельзя сдаваться!» — убеждала себя Рена и попыталась ползти. Выходило скверно. Вялое тело, будто тяжеленный мешок с крупой, не желало сдвигаться с места, и лишь теряло последнее силы в бессмысленных колыханиях. Но Рена продолжала упираться. Цепляясь ногтями за длинный ворс ковра, она всё же смогла продвинуться на полметра, но лишь затем, чтобы, задыхаясь от неимоверных усилий, обессиленно распластаться в центре комнаты.

— Видишь, сопротивление бесполезно! — с торжеством огласил Торик. — Ты только напрасно измучила себя!

Краем глаза Рена заметила, как тьма, клубящаяся возле зеркала, спустилась к полу и начала медленно, подобно стелящемуся утреннему туману, заполнять собой пространство. Не оставалось никаких сомнений, что случится, если та доберётся до желанного для неё тела. И с этим никак нельзя было мириться!