Прощание

Гийом в недоумении скрестил руки. К чему такая спешка? Краешком глаза он поглядывал на друга. И видел страдающего человека, потерявшего дочь и стремящегося заполнить эту огромную пустоту, завалив землей огромные дыры. Но он поменял свое мнение, когда Тибо показал свой последний довод: комок бумаги. Письмо Жюля ошеломило его.

– Но, Тибо, такого не может быть. Никто не может влезть по Френельскому утесу. Это невозможно.

– Для нас с тобой – да. Но не для Жакара… Ты видел его руки?

– Хм. Предположим… Предположим, что он все это время был здесь… Во всяком случае, это кое-что объясняет…

– Что именно?

– Его красочную посадку на корабль. Он хотел, чтобы все видели, как он уплывает. Чтобы думали, будто он в изгнании. И кто знает, чем он занимался все это время.

– Вот именно. Так что ты теперь думаешь про засыпку ходов?

– Засыпаем, ты прав, причем срочно. Чтобы всюду – твердая почва.

– Всюду, кроме вот этого места, – уточнил Тибо, указывая на точку между границей Центра и подъемом на Френель.

Это был выход из туннеля, начинавшегося в королевском водохранилище – очень длинный и тщательно обложенный кирпичом проход. Он шел слегка под уклон и кончался в лощине.

– Он отличается от остальных, – пояснил Тибо. – Думаю, он сделан не из прихоти Флорана, а как часть канализации дворца. Видимо, через него отводятся излишки воды в случае переполнения водохранилища.

– Значит, этот оставляем?

– Да, оставляем, и на то есть еще три причины. Во-первых, когда мы с Эмой шли по нему, там все было в паутине: из чего я делаю вывод, что Жакару он неизвестен. Во-вторых, это удивительно короткий путь из дворца в самую глушь. Даже Эсмеральде, как бы ни гнала она Зодиака, скакать до Френельского подъема в два раза дольше, потому что приходится огибать скалистые отроги, а туннель идет под ними напрямик. И потом…

Тибо перевел палец чуть выше по карте.

– Гляди.

Гийом ничего там не увидел. Но по привычке отметил широту и долготу.

– Грот с окаменелостями?

– Лучше, капитан, куда лучше. Прекрасная загадка. Клеман бы раскрыл тебе секрет, будь он в живых. Лисандр тоже бы мог, не поклянись он молчать.

Хоть они с Гийомом и были наедине, Тибо перешел на шепот:

– В глубине пещеры есть стена. В стене дырка, маленькая, в самом верху. Если сунуть в нее руку и надавить посильнее, стена осыплется. Возникнет проход, скажем, с человека среднего роста. А по ту сторону будет – только не падай… изнанка Заячьего водопада.

– Заячьего водопада? Что, правда?

– Правда, Гийом. Скрытая комната, стена воды: тайник на крайний случай.

– Значит, ты спрячешься там.

– Ну, нет.

– Почему нет?

Тибо уязвленно выпрямился.

– Я не стану там прятаться, Гийом, потому что прятаться не собираюсь. Зато я спрячу там Эму. Лисандра. Тебя, если потребуется, или любое другое сокровище. Стеклянные часы – кстати! Но сам не буду. Это было бы недостойно короля.

– Недостойно, недостойно… Если твоя жизнь будет в опасности, то всему королевству придется спасать шкуру. Так что, по-моему, оно того стоит.

– Если я в опасности, все королевство в опасности, а если королевство в опасности, король не может исчезнуть.

– Пустослов.

– Правитель.

Гийом снова скрестил руки. Слышать эту смесь бесстрашия и бахвальства из уст импульсивного по натуре Тибо было тревожно.

– Единственная трудность, – продолжал король, – это отыскать пещеру. На склоне полно расщелин, пастушьи тропы только путают. И вход завешен плющом, так что легко пройти мимо. Но я сложил из камней столбик.

– Кучка камней среди камней…

– Его легко узнать, столбик вот такой высоты и такой ширины.

– И все же это камни, и вокруг такие же камни.

– Погоди.

Тибо схватил со стола лист бумаги, макнул перо в чернильницу и набросал несколькими штрихами свой ориентир: снизу пошире, сверху плоский камень, а на нем другой, совсем круглый, – человечек, расставивший руки.

– Держи.

– Какой чудесный рисунок, – присвистнул Гийом, крутя его и так, и эдак. – Да в тебе, король, талант пропадает.

– Хватит издеваться. По крайней мере, общее представление ты теперь имеешь.

– Еще бы! Очень выразительный штрих, – не унимался Гийом, пряча каракули в карман.

– Ну все, перестань. Лучше послушай: у нас перед Жакаром огромное преимущество. Он должен действовать тайно, пространства для маневров у него мало. А я уже оповестил советниц письмами под двумя печатями, что он на острове. Им придется удвоить бдительность и ни в коем случае не допустить, чтобы новость распространилась, он не должен знать, что его ищут. А вот Жильберте Буржуа и Бернарде Задир я писем не послал. Им я пошлю мирового судью, и он их задержит.

Тибо говорил, прохаживался и махал руками с тревожным оживлением. Вдруг он замер на месте и замолчал. Его поразила одна мысль.

– Если Жакар не покидал острова, чего же он ждет, Гийом? Почему не нападает?

Капитан устало пригладил седые волосы и ответил потухшим голосом:

– Он ждет, когда ты дашь слабину.

Все воодушевление Тибо разом рассеялось. Он рухнул на стул черного дерева и обреченно прошептал:

– Ночь равноденствия изрядно ему помогла…