Прощание

впечатления. Я была злая и наговорила Лорен плохого.

— Почему ты была грубой, Аида, что тебя особенно ранило?

Прикусив губу, женщина колебалась, не решаясь показать всю свою уязвимость.

Сделать это в прошлом ей стоило очень дорого.

— Лорен упрекнула меня ремеслом. Правда, иногда я занимаюсь проституцией, но это

не значит, что я тоже не человек. Что не могу испытывать чувства, дружбу, безусловную

привязанность, и делаю всё только за деньги, в спальне и за пределами.

«Это не значит, что я не могу влюбиться…»

— Знай, я не думаю так, как сестра. И уверен, она так говорила из ревности. Лорен

чрезмерно опекает, тревожиться, а к моей личной жизни немного навязчивая. Но это пройдёт, надеюсь, или мне самому придётся её исправить. Прости меня за случившееся. Я хотел

поговорить, чтобы извиниться, что не связался с тобой после того вечера. Мне потребовалось

некоторое время, чтобы понять, что произошло, а потом все эти другие неприятности…

— Не надо извиняться, я тебя понимаю. Вы двое — семья.

«У меня же семьи нет. Возможно, никогда не будет».

— Аида, я должен поблагодарить тебя за всё, что ты сделала для нас.

— Не волнуйся, Кларк. Лорен правильно сказала, у меня были проценты, я сделала

это не из щедрости.

Он заглянул в её черные глаза и поцеловал руки.

— На самом деле я не благодарю тебя за посредничество по кредиту. Я благодарю за

всё остальное, что ты сделала, и что невозможно купить за деньги.

Женщина кивнула, не найдя для ответа слов.

— Аида, в связи с этим перед отъездом я должен развеять сомнение. Мы оставляем

какие-нибудь долги, непогашенные счета, что-нибудь, что я должен знать и исправить перед

отъездом из Лос-Анджелеса? Я не знаю, как вы нашли все эти деньги, но я доверяю, если

говорите, что всё по правилам.

Аида сглотнула. Она не ожидала этого вопроса. Это была бы идеальная месть Лорен, рассказать Кларку о том, что та обменяла на операцию для него. Но Аиде больше не хотелось

ни мстить, ни сеять вокруг зло. Она помотала головой.

— Всё в порядке, Кларк, тебе не о чем беспокоиться. Уезжай спокойным.

— Только последнее, что я хотел бы знать. Это правда, что ты трахалась с актёром, когда он был с моей сестрой?

Аида посмотрела с вызовом и гордостью.

— Да, Кларк, но я сделала это по работе. И не для того, чтобы украсть Джей Кея или

оттолкнуть от неё. Если Лорен не понимала этого о мире, в который вошла, она ничего не

понимала.

— Знаешь, я так и думал. Но она ещё не готова рассказать всю правду.

— А ты, Кларк, начал снова заниматься любовью?

Парень разразился смехом, удивлённый этим непочтительным вопросом.

— Нет, Аида. Но я снова занимаюсь сексом. Теперь я понял, в чём разница.

— Ну, всё равно, это хорошее начало. Рада за тебя.

Они одновременно встали, и женщина на мгновение задумалась, как попрощаться.

Кларк прервал заминку, крепко обнял её, прижимая к груди и лаская волосы.

— Ох, Кларк, я уверена, что в другое время, при других обстоятельствах, мы…

— Ш-ш-ш, милая, не делай для меня вещи ещё более трудными, — прошептал ей, заставляя замолчать долгим поцелуем уже полным ностальгии.

Эпилог

Кларк часто притворялся спящим в автобусе, который пересекал страну почти от

побережья до побережья, проезжая пустыни, равнины, леса и захолустные города. Ему

требовалось обдумать все события последних месяцев. Брат и сестра двигались навстречу

полной неопределенности, новой жизни, будущему, очертания которого даже не могли

определить.

Лорен, наконец, была безмятежна или, по крайней мере, так выглядела. Но его не

могли обмануть ни её тихая улыбка, ни вновь обретённое самообладание. Некоторые раны

может исцелить только время. Боль никогда не делала скидки.

Что касается него, то он чувствовал, как все эти события заставили его повзрослеть

быстрее, чем ему хотелось бы. Беззаботность, лёгкость юности, та солнечная и беспечная

атмосфера, что до недавнего времени Лорен сумела сохранить в нём, оберегая от любых

несчастий, были сметены самой жизнью, которая вовлекла их обоих в неожиданную и

жестокую битву.

Они вышли из испытания сильнее, но более несчастные.

Кларк вдруг подумал об Аиде и инстинктивно поднёс руку к груди, где после свежих

швов ещё морщилась кожа.

Он грустно вздохнул.

Только что собранное сердце уже снова разбито на куски.