Прощание без возвращения?

Во втором случае Брандту заявил о себе некий буйный индивидуум по имени Давид Натан, умерший, как он говорил, в 1829 году в Пфорцхайме. На «Благослови тебя Бог!» он ответил: «ГОБ — нет никакого ГОБА».

«Что это значит?»

«Вы все дураки, сумасшедшие дураки с вашим ГОБОМ».

На вопрос Брандта, а не пытается ли он возвести хулу на Бога тем, что пишет это слово наоборот, тот ответил: «Да, ГОБ, ГОБ, ГОБ».[62]

Тут доктор Брандт прервал разговор, из которого следует важный вывод: почему кто-то, кто в этом мире был убежден в том, что никакого творца всего сущего нет и не может быть, покинув земную оболочку, должен вдруг изменить свое мнение? Слова «Да воздастся тебе по вере твоей», наверное, лишь в ином мире становятся реальностью. Сначала потусторонние знают о Боге и тайнах творения ничуть не больше, чем знали в этом мире. С другой стороны, наиболее развитые обитатели царства духов, если они еще в состоянии вступать с нами в контакт, свидетельствуют, что и для них Бог все еще невидим. Факт его чудесного творения и собственного личного бессмертия, данного только человеческому духу, по логике вещей позволяет сделать заключение о существовании некоей возвышающейся надо всем, недоступной нашему разумению личности и должно служить достаточным доказательством существования Бога. Несмотря на это, в потустороннем мире никому не навязывается вера в Бога; там, как и здесь, справедлив принцип: у тебя есть разум, используй его!

К счастью, третье сообщение доктора Брандта подтверждает, что даже закоренелые атеисты там зачастую полностью «переучиваются».

Жил-был в Германии один удачливый предприниматель, владелец типографии. Его сына-инвалида удерживало от самоубийства лишь знакомство со спиритуальным мировоззрением. В конце концов, этот предприниматель занялся политикой, став депутатом ландтага от социал-демократов. Будучи убежденным атеистом, он также состоял членом правления свободных от религии общин Пфальца[63] и не допускал религиозного воспитания своих детей. Более того, он при каждом удобном случае высмеивал веру в Бога.

Смерть застала его врасплох. Он разглядывал предвыборные плакаты на большом и тяжелом деревянном щите, стоявшем на привокзальной площади в Людвигсхафене, когда мощный порыв ветра внезапно опрокинул щит, похоронив под собой депутата ландтага.

Нельзя было без волнения слушать, замечает доктор Брандт, что и как сообщал этот умерший своему сыну: «Мой дорогой Хайнц, как страшно я заблуждался, говоря, что никакого Бога нет. Теперь я знаю правду: Бог есть! Его величие непостижимо. Я глубоко раскаиваюсь в том, что отрицал Бога и не давал познать его ни вашей матери, ни вам, моим детям. Теперь же любовь Господа — мое утешение и моя надежда. Милый Хайнц, всегда и во всем доверяйся Богу. Он укажет тебе верный путь». И в самом деле, сын Хайнц и его жена, жившие до того в нищете, обретя нерушимую веру в Бога, неоднократно убеждались в том, что молитвы чудесным образом бывают услышаны. В. О. Рёзермюллер писал об этом в своей работе «Помощь из потустороннего мира, или Что может молитва».

Баронесса Адельма фон Вай тоже знала одного закоренелого атеиста. Этот человек по имени Клеопа, страдавший неизлечимой болезнью, начал подумывать о самоубийстве. Баронессе фон Вай удалось его отговорить. Но убедить этого вообще-то очень хорошего человека в том, что есть жизнь после смерти, ей не удалось. Когда он умер, она спросила своих (потусторонних) духовных руководителей, как ему живется. В ответ она услышала, что Клеопу там встретила его перешедшая ранее в мир иной мать, но он пока еще без сознания, и ему необходим продолжительный адаптирующий сон.

Через несколько недель было сказано, что Клеопа хотя и «проснулся», но вследствие своей духовной установки (проще — неверия) не в состоянии увидеть окружающих его и готовых ему помочь друзей. Ему очень не хватало его земной оболочки, хотя в свое время она причиняла ему немалую боль. Спустя год через Адельму фон Вай посредством автоматического письма пришло следующее сообщение: «Дорогой друг! Хочу сказать только одно: я верю во всемилостивого Бога и в бессмертие… Я умер убежденный в том, что жизни после смерти нет. Как же я был удивлен, ощутив, что мое бренное тело погребено, а я продолжаю жить! Я ожидал второй, окончательной смерти и был счастлив, когда ее не последовало. Мои добрые родители открыли мне глаза и занялись моим обучением. Теперь я даже научился молиться…»