Прощание с Джоулем (СИ)

Ом, Ампер и Рентген по собачьим меркам были уже глубокими стариками, и, возможно, они действительно бы ничего не заметили, подвергшись той омерзительной операции, и их жизнь действительно сделалась бы после этой проклятой операции более спокойной и ровной. Ом, Рентген и Ампер за свою карьеру были несколько раз ранены и сейчас они уже не бросались по первому зову на линию огня за какой-нибудь косточкой, кусочком мяса или тушкой ящерицы. Нет, они теперь предпочитали лежать в тени, где-нибудь возле полевой кухни или возле временного пункта снабжения, лениво обмахиваясь хвостами и наблюдая за происходящим из-под положенной на нос лапы. Конечно, у них были свои заслуги перед фронтом, и не малые (у Ампера был уже и свой передвижной алтарь), но с молодым, полным сил и энергии Джоулем их было уже не сравнить. И еще у всех этих старых псов были очень выразительные глаза. Это были как бы глаза хомо, но не взрослого хомо, а глаза ребенка, такого ребенка, который ужу успел повидать за свою короткую жизнь то, на что детям смотреть не полагается, по крайней мере до достижения определенного призывными законами возраста. У Джоуля тоже были очень выразительные глаза, но они все еще оставались доверчивыми, ясными и спокойными. Это тоже были глаза ребенка, но такого ребенка, который еще не успевшего столкнуться с мерзостями этого мира, еще не успевшего испытать на себе его подлость, эти глаза еще не успели впитать в себя его боль и страдания.

ОДисс отлично знал Джоуля раньше, потому, что тот часто, гораздо чаще старых опытных псов, появлялся в расположении его взвода, позиции которого располагались на одном из самых опасных участков. Как и другие бойцы, он часто играл с ним и охотно делился с ним своим пайком. И еще ему казалось, что Джоуль как-то выделяет его из остальной солдатской массы и заходит к нему в гости чаще, чем к остальным бойцам его взвода. Поэтому у него всегда была припасена какая-нибудь косточка, банка тушенки или крысиная тушка для Джоуля. Если бы в его дот заглянули Ом, Ампер или Рентген, он охотно угостил бы и их тоже, но они появлялись очень редко, поэтому все это угощение обычно доставалось Джоулю.

У ОДисса не было сомнений в том, что из всех фронтовых собак солдаты ближней фронтовой линии выделяют и больше всего любят именно Джоуля.

Поэтому, уже подписав в полковой канцелярии проездные документы на себя и собаку, сержант подумал о том, что вот сейчас он своей рукой подписал себе смертный приговор.

***

Заградители

В ночь накануне убытия из части Ули Май почти не спал, он все думал об обстоятельствах, которые так быстро и неожиданно сложились для него в жуткую и омерзительную ситуацию из-за последней директивы квадратных о проведении операции "Диана" и вытекающему из них специальному поручению командования.

Во всем были виноваты, конечно, бредовые приказы квадратных, но он всем сердцем чувствовал, что кроме этих приказов есть что-то еще, что-то неясное, туманное, загадочное и это что-то пока не понятно для него, оно не поддается пока его разумению, а значит его пока нельзя распознать, осмыслить, нельзя применить его к сложившейся ситуации и поэтому можно легко совершить какую-нибудь страшную, непоправимую ошибку.

Эта мысль не давала сержанту заснуть всю ночь, и поэтому он поднялся очень рано, еще засветло.

Сразу после подъема Май сбросил пропахшую потом, порохом и озоном полевую форму, вылил на себя несколько ведер теплой воды из пулеметного радиатора и растерся относительно чистым казенным полотенцем с аляповатым изображением шестикрылого синего орла - официального символа СЗК. Когда орел из синего сделался черным, сержант выбросил полотенце в амбразуру, неспеша и очень тщательно обрил левую половину лица, оставив две узкие полоски щетины на левой щеке. Так сейчас брились все окопные ветераны с обеих сторон, чтобы выделить себя из общей прифронтовой массы, дать понять другим военным и гражданским лицам, что связываться с ними не стоит, что они уже много раз убивали и много раз могли быть убиты, и еще - что они вооружены и очень опасны.

Впрочем, во всем этом было больше бравады, чем здравого смысла, но при общении с прифронтовым криминалом эти метки иногда помогали избежать ненужного кровопролития и абсолютно никому ненужных тыловых жертв. Закончив с бритьем, Ули вскрыл упаковку со стандартным мокрым пайком и медленно, без аппетита позавтракал огромной, похожей на скорпиона креветкой. Потом он облачился в чистый выходной мундир, тщательно вычищенные сапоги, и уже подтягивая ремни новой, необмятой портупеи вспомнил о подарке капитана Зе.