Прощание с Джоулем (СИ)

Май Дей активировал свою личную систему наведения сразу, как только муха залетела под капонир, он даже вынул из кобуры тяжелый кинетический пистолет и снял его с предохранителя, но все медлил с выстрелом, так как с его системой сегодня творилось что-то неладное. Наведение отлично справлялась с определением местоположения цели, увеличение тоже работало в штатном режиме, но вот сопровождение сильно барахлило. Оно вело муху всего несколько секунд, а потом теряло ее и после этого приходилось снова активировать поиск специальным сложным тройным морганием натурального глаза. Стрелять в таких условиях было нельзя, конкретно этой вот трупной мухе сегодня невероятно везло.

Дей поставил пистолет на предохранитель, сунул его в кобуру и принял сидячее положение. Рядом с лежанкой стояло старое мятое ведро, в котором еще оставалась вода для заправки пулеметного радиатора, и он зачерпнул оттуда немного, плеснул в лицо, а потом повторил процедуру еще раз, а потом еще и еще. Вода была теплой, почти горячей и освежала слабо, но все же это было лучше, чем ничего.

Сержант размотал шейный платок и промокнул им лицо, а потом посмотрел в мутное старое зеркало, которое было кое-как вделано в бетон у изголовья лежанки. Собственно, он знал, что там увидит, система наведения барахлила у него не впервые, но утренний осмотр все равно нужно было произвести, этого требовала специальная служебная инструкция по использованию сложных полевых имплантов двойного назначения.

Левая, живая, натуральная половина лица даже несмотря на двухнедельную щетину и намертво въевшуюся окопную грязь выглядела вполне прилично, а вот декоративный пластик на правой уже потемнел и разошелся сразу в нескольких местах, и через прорехи теперь сверкала медицинским золотом лицевая пластина в которую был вделан протез правого глаза - главный элемент его личной системы наведения. Искусственный глаз нервно подергивался в своем золотом гнезде, стеклянный зрачок быстро перемещался справа налево и обратно, потом совершал круговое движение по часовой стрелке, затем против часовой, плавно покачивался вверх-вниз, на секунду замирал в симметричной позиции с левым натуральным глазом, а потом снова начинал метаться. Сержант прислушался и сразу уловил тихое повизгивание глазного шарнира - "вззик-вззик... вззик-вззик".

Несмотря на прорехи и изменение цвета декоративного пластика правая половина его лица все еще не потеряла форму и выглядела теперь как часть изготовленной диким и кустарным способом старой венецианской маски довоенного образца, что почему-то вызвало у сержанта острый приступ тошноты, с которым он, впрочем, быстро справился.

После проведенного осмотра все сделалось предельно понятным. Вчера один красноголовый как-то сумел добежать до капонира на расстояние броска гранаты, и хотя вышло у него неважно, после неприцельного, торопливого броска все осколки ушли в молоко, но взрывная волна своим краем все же задела Мая, оторвала его от пулемета и бросила спиной прямо на стену. Она так сильно ударила его затылком о выступ бетонной балки, что сержант сразу потерял сознание и пришел в себя только тогда, когда на поле уже прибыли тяжелые гусеничные труповозки и санитарные грузовые расчеты.

Вот, что значит нарушить служебную инструкцию и не приковать себя перед боем к пулемету. Не даром говориться, что все служебные инструкции написаны кровью фронтовых идиотов. Впрочем, вчера ему повезло - взрывная волна от гранаты красноголового зацепила его по касательной, да и атака развивалась слишком быстро, у него просто не было времени приковать себя к пулемету, а значит, его личную вину за этот несчастный случай можно было смело скостить наполовину или даже на две трети. "Любая, даже самая захудалая война полна сюрпризов", так говорили старые военные хомо, и они точно знали, что имели в виду.

"Вот откуда все эти проблемы с системой наведения, - подумал Дей. - И ведь для этих золотых протезов даже слабой взрывной волны не нужно, они постоянно деформируются даже очень слабыми взрывными волнами и выходят из строя, а вчерашняя волна была ничего себе так волна. Дрянь, настоящая стопроцентная дрянь шестьсот шестьдесят шестой пробы это их медицинское золото. А ведь большинство наших ребят состоит из этой дряни уже больше, чем наполовину".