Прощание с иллюзиями

В России понятие свободы подменено понятием «воли», а воля гласит: что хочу, то и ворочу. Я часто ссылаюсь в спорах с коллегами на слова члена Верховного суда США двадцатых и тридцатых годов прошлого века Оливера Уэнделла Холмса-младшего, сказавшего: «Самая строгая защита свободы слова не защитила бы человека, умышленно кричавшего «Пожар!» в театре и вызвавшего панику». Чуть перефразирую, но ничуть не изменю существа сказанного: свобода слова совершенно не дает права кричать «Пожар!» в театре только потому, что хочется кричать «Пожар!». Более того, нельзя кричать «Пожар!», не убедившись в том, что пожар в самом деле имеется. Если же развить это положение до его логического конца — нельзя придавать слухам облик фактов, нельзя, как утверждают многие российские журналисты, в том числе и весьма известные, заявлять: «Мое дело сказать, дело публики проверять, так это или нет».

В ельцинские годы вот эта «свобода» стала всеобщей, журналисты писали и говорили что хотели, не неся за это никакой ответственности. Но и это не все. Приватизация СМИ привела к тому, что газеты, журналы, радиостанции, телевизионные каналы превратились в рупоры взглядов своих хозяев. Самый яркий тому пример — прежняя «Первая программа ЦТ», которую контролировал Борис Абрамович Березовский. Кто помнит те времена, помнит и о появлении телекиллера Сергея Леонидовича Доренко, выполнявшего совершенно четкие политические задачи, поставленные перед ним Березовским.

Всеми восхваляемый НТВ совершенно точно выполнял политические прихоти своего владельца Владимира Александровича Гусинского — выполнял очень и очень профессионально, но это не меняет сути.

Многие представители так называемой «либеральной» журналистики с грустью вздыхают о «старых, добрых временах», когда, казалось, разрешалось все. На деле они сами отчасти виноваты в том, что последовало, поскольку в своей массе давно перестали быть журналистами, а превратились в… даже не знаю, как поточнее их назвать. Политики — не политики, может быть, общественные деятели, но совершенно определенно не журналисты.

То, что произошло со СМИ с приходом к власти В.В. Путина, совершенно отвратительно, но было вполне предсказуемо. Сегодня в России положение таково: чем меньше аудитория того или иного СМИ, тем в целом оно свободнее. И наоборот: чем шире его аудитория, тем эта свобода ограниченнее. Абсолютно циничная политика, за выполнением которой следят из Кремля. Нет никакого секрета в том, что еженедельно в Кремль вызываются председатель ВГТРК О.Б. Добродеев, генеральный директор Первого канала К.Л. Эрнст и генеральный директор НТВ В. М. Кулистиков, чтобы получить соответствующие «наставления» от упомянутого мной В.Ю. Суркова и заместителя руководителя Администрации Президента РФ, бывшего с 2000 по 2008 год пресс-секретарем президента РФ А.А. Громова.

Господин Сурков когда-то придумал интересный термин — «управляемая демократия» (который потом заменил не менее замечательным — «суверенная демократия»). Свобода слова в России нынешнего дня, свобода печати совершенно управляемы.

Есть и примеры того, что можно принять за подлинно свободные СМИ, — но это будет заблуждением. Я имею в виду радиостанцию «Эхо Москвы». Работающие там журналисты гордятся — а то и кичатся — своей свободой, при этом закрывая глаза на то, что выполняют политическую функцию, а именно являются своего рода «потемкинской деревней» свободы печати в России. «Эхо Москвы» — акционерная компания, 35 % акций принадлежат журналистам станции (главным образом главному редактору А.А. Венедиктову), 65 % — компании «Газпром Медиа», которая, в свою очередь, целиком принадлежит Газпрому, Газпром же принадлежит… Вопросы есть? Если бы Газпром (читай «власть») захотел прикрыть «Эхо Москвы», то сделал бы это легко. Но не закрывает. И это при том, что на «Эхе» регулярно выступают самые ярые противники «кровавого режима» Путина, люди, которые поносят власть всеми возможными, а порой и невозможным словами.

* * *