Прощание с Ист-Эндом

Несколько недель спустя мы встретились снова, но теперь она выглядела совсем по-другому. Мы с сестрой Джулианной пришли в церковь Всех Святых – дело было днём, и там не было никого, кроме нас. Затем в церковь вошла какая-то женщина. Вначале я её не узнала – волосы её были всклокочены, глаза так покраснели от слёз, что она почти ничего не видела, а ноги, казалось, не держали её. Она потерянно огляделась и схватилась за одну из скамей, чтобы не упасть. Сестра Джулианна спросила, чем ей помочь. Та сделала два неверных шага и прохрипела:

– Здесь всё было. Шесть лет назад. В этой церкви.

Она издала глухой стон и немного прошла вперёд.

– Вот здесь они остановились, тут, где я стою. Тут и поставили этот гробик, совсем крохотный. Сегодня шесть лет, как это случилось.

Она упала на скамью и всхлипнула.

Сестра Джулианна ещё раз уточнила, можем ли мы помочь.

– Никто не в силах мне помочь. Никто её не вернёт. Я просто хочу поставить свечку, а потом уйду.

Сестра помогла ей добраться до алтаря, они вместе зажгли свечку и помолились, после чего несколько минут сидели рядом и тихо разговаривали. Наконец женщина поднялась. Она ничего не говорила, но, казалось, немного пришла в себя. Подойдя к месту, где когда-то стоял гроб, она тихо постояла там несколько минут и уверенно вышла из церкви.

Я спросила сестру, кто это, и она ответила, что это мисс Мастертон, хозяйка паба «Руки мастера», и рассказала мне трагическую историю её семьи. Туберкулёз забрал и её шестилетнюю дочь… Мать чуть не сошла с ума от горя, настолько она любила свою девочку.

Я сказала сестре Джулианне, что видела мисс Мастертон в пабе, и что-то в её облике привлекло моё внимание – возможно, её взгляд.

– Да, есть что-то особое во взгляде женщины, которая потеряла ребёнка. Горе и боль никогда не покидают её. А для мисс Мастертон всё это было вдвойне тяжело – выяснилось, что она долгое время являлась носителем туберкулёзной палочки, но сама так и не заболела. Возможно, она заразила свою дочь.

Ангелы

Хотя сестра Моника Джоан живо помнила события далёкого прошлого, краткосрочная память её ослабевала. Она, казалось, совершенно забыла, что всего несколькими месяцами ранее ей пришлось предстать перед лондонским судом по обвинению в краже. Её подозревали в том, что она украла драгоценности у ювелиров в Хаттон-Гарден, и поначалу все улики указывали на её виновность. Но неожиданно появившаяся свидетельница доказала её непричастность. Суд стал большим потрясением для всего ордена, но сестра Моника Джоан и думать о нём забыла. Она была такой же, как прежде, жизнерадостной и разговорчивой, но её поведение становилось всё более и более эксцентричным.

У пожилой монахини была племянница, вернее – двоюродная правнучка, которая жила в Соннинге, графство Беркшир. Они много лет не виделись и не переписывались. Как-то раз сестра Моника Джоан решила навестить её и, более того, вручить ей в подарок пару чиппендейловских стульев из своей комнаты. В соответствии с этим планом она покинула Ноннатус-Хаус ранним утром, пока сёстры молились, а повариха миссис Би и истопник Фред ещё не прибыли. Неясно, как она умудрилась спустить два стула по лестнице, но факт остаётся фактом.

Оказавшись на улице, сестра Моника Джоан дотащила один стул до угла и вернулась за вторым. Таким образом она добралась до Ист-Индия-Док-роуд, где к ней подошёл полицейский и спросил, не надо ли чем-нибудь помочь.

– Прочь с моего пути, юноша! – воскликнула сестра Моника Джоан и ткнула ему ножкой стула в живот. Полицейский решил не вмешиваться.

Добравшись до автобусной остановки, сестра присела, чтобы перевести дух. Подъехал автобус, и кондуктор, добрая душа, помог ей взобраться внутрь со стульями и поставил их в отделение для багажа. Когда они доехали до Олдгейта, он помог ей выйти и указал, откуда уходит автобус до Юстонского вокзала, где надо было пересесть на ещё один автобус – до Паддингтона.

Автобус подкатил к Паддингтонскому вокзалу, когда на улицах уже начали образовываться пробки. Остановка находилась в некотором отдалении от вокзала, поэтому сестра оставила один из стульев (чиппендейловский, невероятно дорогой) на автобусной остановке и поволокла второй на станцию. Оставив его там, она вернулась за первым. На вокзале дела пошли на лад – она нашла носильщика, который погрузил стулья на тележку и отвёз их к поезду до Ридинга, где ей предстояло пересесть на другую ветку и доехать до Соннинга.

Меж тем в Ноннатус-Хаусе подняли тревогу – сестра Моника Джоан бесследно исчезла, и никто не понимал, где она. Миссис Би рыдала. Полицейские были в курсе дела, но не знали, чем помочь. В обед нам позвонили и сообщили, что полицейский видел монахиню в шесть утра на Ист-Индия-Док-роуд и она ударила его ножкой стула.

– Ножкой стула? – недоверчиво переспросила сестра Джулианна. – А откуда у неё ножка от стула?

– Она несла с собой стул, – сообщил дежурный полицейский.

– Это невозможно. Ей девяносто лет, а вы говорите, что её встретили на Ист-Индия-Док-роуд!