Прощание с коммунизмом. Детская и подростковая литература в современной России (1991–2017)

Лебедева цитировала утверждения сотрудников Московского городского педагогического университета, которые в последние годы пристально следили за динамикой детских и подростковых читательских привычек. В опубликованном в 2016 году сборнике статей «Чтение современного школьника» под редакцией Е. С. Романичевой и Е. А. Асоновой обсуждались взаимоотношения между обязательной школьной программой и чтением для удовольствия. Многие статьи сборника были посвящены тому, как часто, сколько и с какой целью читают российские дети и подростки. Исследовалось также соотношение чтения с помощью электронных устройств и чтения на бумажных носителях520. Асонова, Романичева и другие утверждали, что современные дети читают, но совсем не так, как их советские предшественники. Изучение чтения – новая и плодотворная исследовательская область, и эти данные подтверждали мнение многих издателей, журналистов и писателей. Например, в магистерской диссертации Александра Вержболович изучала читательские привычки санкт-петербургских школьников от одиннадцати до пятнадцати лет. Она обнаружила, что подростки, несомненно, читают, но они читают не то и не так, что и как читали подростки предыдущих поколений521. Как показала Вержболович, дети и подростки в основном ориентируются на рекомендации сверстников, а не на привычные авторитеты – учителей или библиотекарей; в большинстве своем используются сетевые источники.

Обсуждение читательских привычек детей помогало направить усилия на увеличение продаж и возможность более широкого распространения книг. Например, «Сахарный ребенок» Ольги Громовой, опубликованный издательством «КомпасГид», к 2018 году был переиздан для детей девять раз; в том же году было выпущено еще одно издание – для взрослых522. «Росмэн», самое крупное издательство, выпускающее массовую детскую литературу, к концу того же 2018 года занял восьмое место среди всех российских издательств523. «Самокат» и «КомпасГид» видели много возможностей для роста, особенно при условии, что смогут найти новых отечественных авторов и наладят лучшую систему распространения книг, которая смогла бы достичь детей, живущих за пределами больших городов524. Наталья Эйхвальд, работавшая в «КомпасГиде», рассказала, что обычный начальный тираж книги колеблется между пятью и семью тысячами экземпляров, что «уже довольно неплохо», и что у них есть большое число покупателей, которые «запасаются книгами в больших количествах два раза в год на фестивалях»525. После двадцати лет кропотливой, усердной работы издатели и писатели наконец убедились, что их книги попадают к читателям, по крайней мере в крупных российских городах. Что еще более важно, дети и подростки – и те, кто читал печатные книги, и те, кто читал книги в Сети, – активно отзывались на эти усилия.

Проблема поиска читателя, хотя и не была самой главной темой для обсуждения среди тех, кто делал книги, и среди тех, кто рассказывал о детской литературе XXI столетия, тем не менее приводила к скоординированным усилиям по созданию большего разнообразия книг высокого качества, которые бы удовлетворяли запросы разных читателей. Не желая по-прежнему сводить всю детскую литературу к нескольким великим именам советской классики (Чуковскому, Гайдару, Маршаку и некоторым другим) или изображать счастливое детство в розовом свете, книжное сообщество старалось обеспечить широкий выбор текстов для детей и подростков, пытаясь найти те работы, которые прямо отражали жизнь современной молодежи. В этой заключительной главе книги мы поговорим об индивидуумах и институциях, формальных и неформальных, которые объединили усилия с издательствами, учредителями книжных премий и исследователями детской литературы, чтобы найти читателя для новой литературы нового века. Мы также обсудим, имели ли эти усилия успех, оценим – не столько количественно, сколько качественно – ответ той аудитории, на которую были направлены усилия, то есть читающих по-русски детей и подростков. Те, кто поддерживал и распространял детскую и подростковую литературу, постепенно объединялись в часто достаточно слабо структурированные сообщества. Этот процесс не только помогал книгам находить искомых читателей, но и наглядно демонстрировал, как рождаются новые литературные традиции и новые общественные структуры.