Прощание с плейбоем

– Черт! – Он отшвырнул от себя чашку с недопитым кофе.

– Было ли в том вечере что-то, что показалось вам подозрительным?

– Ничего не было! Все как обычно!

– Тогда с самого начала.

И он начал монотонно, время от времени сверкая на нее глазами, рассказывать, как они пришли, пили, танцевали, скабрезничали. Время от времени он сгущал краски, чтобы досадить ей, уколоть, вывести из себя. Но она оставалась спокойной, слушала, не перебивая, изредка задавала наводящие вопросы.

«У нее что, железные нервы? – подумал он – Их, наверное, специально тренируют. Гадкие менты».

Точно угадав его мысли, Мирослава спросила:

– Вы что же, совсем не заинтересованы в том, чтобы нашли убийцу вашего друга?

– Да плевать мне на это! – сорвался он. – Я заинтересован только в одном, чтобы вы отсюда поскорее убрались.

– Придется потерпеть, – усмехнулась она, глядя ему прямо в глаза.

И он не выдержал ее взгляда, опустил голову. На какой-то миг ему показалось, что он смотрел не в глаза слабой женщины, коей он считал ее до этого времени, а в глаза тигра, беспощадного и непримиримого. Мирослава и впрямь никогда не чувствовала себя ни слабой, ни беззащитной, в поисках истины она была непримиримой, а к тем, кто нарушил закон и тем более посягнул на жизнь другого человека, беспощадной.

– Вместо того чтобы плеваться ядом, – сказала она, – лучше расскажите мне о девушке, которую вы пытались отбить у Константина.

– Я пытался отбить у Кости девушку? – вытаращил он глаза и заверил ее: – Да ни в жизнь!

– Ну как же, в тот вечер в клубе Константин танцевал с девушкой, к которой потом вы стали подбивать клинья.

– Ах, это, – он расхохотался, – тоже мне нашли девушку.

– И все же.

– Короче, Костя подцедил блондинку, или, скорее всего, она к нему сама прицепилась, они с ней танцевали, потом, – он усмехнулся, – скажу так, чтобы не оскорблять слуха чувствительного дамского пола, Костя отволок ее в интимный уголок, хорошо ей попользовался, и они вернулись в зал.

– А дальше?

– Что дальше? Дальше она ему уже была без надобности. А я решил сходить по уже проторенной дорожке. Но телка заупрямилась. Нет, и все! Придушил бы голыми руками!

– Что же вас остановило?

– Сидеть не хотелось из-за этой мрази, – проговорил он брезгливо.

– А вы хорошо запомнили девушку?

– Да уж, запомнил.

– Опишите ее.

– Чего ее описывать? Лучше я вам ее адресок дам.

– У вас есть адрес этой девушки?

– А то, – произнес он самодовольно.

– Откуда?

– Выменял у одной из ее подружек за энное количество дензнаков.

– Зачем?

Он пожал плечами:

– Думал, может пригодиться. – И признался: – Обидно получать от ворот поворот.

– Хорошо, давайте адрес.

Он взял салфетку и нацарапал на ней название улицы, дома и квартиры.

– Это точный адрес? – спросила Мирослава.

– Точнее не бывает! – заверил он.

– Но я хочу получить именно ту записку, на которой вам написала адрес ее подруга.

– Она сказала мне его устно, и я запомнил, – нагло соврал он.

– Хорошо. – Она достала сотовый.

– Эй, погодите, куда это вы звонить собираетесь?

– Хочу вызвать сотрудников для обыска вашей квартиры.

– Так вам их и дали, – усмехнулся он, – это не так скоро делается.

– Вы ошибаетесь. Дело Шиловского у следователя. И он, узнав о запирательствах главного свидетеля, тут же организует обыск. Я обещаю вам, что мы тут, – она обвела взглядом гостиную, – все вверх дном перевернем.

– Ладно, – проговорил он сквозь зубы, – записка у меня в кармане брюк, сейчас принесу.

Митяев приподнялся с места, но Мирослава осадила его.

– Не двигайтесь! Пусть записку принесет ваша мать.

– Мать так мать, – ухмыльнулся он и позвонил в колокольчик, лежавший на столе.

Тихая женщина появилась перед сыном точно какая-то горничная.

– Звал, сыночек? – спросила она, не сводя глаз с его лица.

– Звал, звал! Не глухая ведь. Принеси записку из моих брюк и отдай вон ей. – Он кивнул на Мирославу.

Митяева безмолвно и бесшумно, точно призрак, выскользнула из гостиной и, выполнив приказание сына, появившись минут через пять, протянула записку Мирославе. Та развернула ее и прочитала, потом кивнула женщине и ласково улыбнулась:

– Спасибо, это то, что мне нужно.

Митяева так же незаметно ушла.

Филипп усмехнулся:

– Так я же себе еще хоть сто штук нарисую.

– А я вам лично отобью руки, – проговорила она угрожающе, – и попрошу полицию повыдергивать вам к чертовой матери ноги, если вы хоть на сто метров приблизитесь к дому этой девушки.

– Ой, какие мы строгие, – прогнусавил он.

– Я не шучу, – сквозь зубы проговорила она.

И встретившись с ее тигриным взглядом, он понял, что она и впрямь не шутит.

– Ладно, ладно, – проговорил он примирительно, – сдалась мне эта деваха.

– Вот и хорошо, – оценила она его понимание, – а теперь расскажите мне, когда и с кем Шиловский ушел из клуба.

– Не знаю, когда он ушел, – огрызнулся Митяев, – я не следил за ним.

– А что вы делали?

– Развлекался! После того как эта кошелка мне отказала, я нашел нормальную девчонку.

– То есть более покладистую?

– Можно сказать и так. Короче, мы ушли с ней из зала, а когда вернулись, нашли только клюющего за столиком носом Сапрыкина.

– Куда же делись все остальные?