Прощание с веком

Но ведь и «тройка» тоже не соответствовала бы знаниям. Я же своей «пятеркой» оценил не знания — подвиг. И не ошибся. В следующем семестре студентка получила у меня отличную оценку и впоследствии стала добротным инженером. А Вася…

Спустя двадцать лет мои знакомые — муж и жена — вдруг спросили:

— Помните Васю?

— Какого?

— Да вы еще поставили его маме пять, когда она после родов…

— А, вот вы о ком! — вспомнил я, наконец.

— В их семье это стало настоящей легендой!

— И я оказался в роли Зевса-громовержца: хочу — казню, хочу милую?

— Вовсе нет. Кстати, Вася — жених нашей Маринки.

Марина — немного замкнутая, самую малость избалованная, но энергичная, а со сверстниками властная и даже насмешливая, семнадцатилетняя девушка с очень крупными выразительными глазами, казалось, была полной противоположностью Васи. Когда меня с ним познакомили, я сразу же вспомнил его мать: такая же инфантильность, странная для юноши изнеженность. Рукопожатие вялое, речь медленная, словно заторможенная, взгляд мечтательный, на губах блуждает улыбка Моны Лизы.

Он был старше Марины года на три-четыре, долго добивался сначала знакомства, затем дружбы и, наконец, любви. Марина его игнорировала, но, вопреки кажущейся инфантильности, Вася преследовал ее неотступно, хотя и ненавязчиво, стал привычной тенью. Видимо, эта пассивная, но неуклонно проводимая тактика в конце концов достигла цели: Марина оттаяла…

И вот уже наметили свадьбу. Жених и невеста были неразлучны (выражение избитое, но как нельзя более точное). Думалось, союз предрешен. Однако в считанные дни все рухнуло: Марина заболела раком крови.

Болезнь мучительна. Несколько месяцев врачи борются — не за жизнь, за ее продление. Мужество девушки потрясает. Все это время около нее Вася. Заброшен институт, в мире не существует ничего, кроме Марины.

И вот, вроде бы, наступает чудо: девушка чувствует себя здоровой, она дома, рядом с утра и до поздней ночи — Вася. Он мечтает стать ее мужем:

«Что б ни грозило впереди,
Все беды перевешивают счастье
Свидания с Джульеттой хоть на миг.
С молитвою соедини нам руки,
А там хоть смерть. Я буду ликовать,
Что хоть минуту звал ее своею».

Но врачи понимали: это не выздоровление, а ремиссия — всего лишь отсрочка… И конечно, о свадьбе не могло быть речи.

Помнится, у Ванды Василевской (1905–1964) есть рассказ «Барвинок» о девушке, скрасившей последние часы любимого. Здесь был «Барвинок» наоборот. Вася изучил болезнь Марины лучше, чем свою будущую специальность. Рассудком он понимал: конец неизбежен и близок, а сердцем был убежден, что Марина выздоровеет. И, казавшийся таким инфантильным, неприспособленным к жизни, сумел внушить эту уверенность любимой.

Полгода были сравнительно светлыми, затем произошел взрыв. Но до последнего мгновения Вася находился поблизости…

Прошло несколько лет. Мой «крестник» окончил институт, работает. А по воскресеньям навещает Марину.

Однолюбов мало, но они нужны людям. Как пример. Как противоядие…

Послесловие к седьмой главе.

Это сколько же прошло лет? Книга написана в середине восьмидесятых (увы, прошлого — моего — столетия!). Марины нет четверть века. А я все задумываюсь о судьбе — нет, не ее, а Васи! Вероятно, женился, обзавелся детьми. Но как Дамоклов меч, над ним довлеет память о Марине. С ней, как с эталоном, он сравнивает жену. И сравнение (уверен!) в пользу виртуальной Марины — Вася навсегда останется однолюбом.

Так счастлив он или нет?!

Несчастен, потому что образ Марины не потускнеет до конца его дней, будет становиться все ярче, хотя кто знает, как бы сложилась их супружеская жизнь, не случись трагедии…

Нет, неправда! — счастлив тем редчайшим по силе счастьем, которое недоступно подавляющему большинству людей. Ведь в его жизни, может быть, впервые после Ромео, была т а к а я любовь!

Иногда я рассказываю эту историю студентам…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ Кроме шуток

Я пишу обо всем, что приходит мне в голову и до сердца доходит; что веселого или тяжелого наблюдаемо мной в природе…

Все, что в жизни, пестрея, встретится на пути-дороге; все, что сердцем в груди отметится, — радости и тревоги.

Николай Асеев (1889–1963)

Расскажу о забавных и по-своему поучительных историях, связанных с моей профессией радиоинженера.