Прощание с Землёй

— Это мальчик-обезьяна, — вмешался джентльмен из «Ньюс». — Нам сейчас показывают не что иное, как мальчика-обезьяну. Как он себя ведет, сестра?

— Он ведет себя точно так же, как любой другой маленький мальчик, — отрезала мисс Феллоуз. Раздражение заставило ее стать на защиту ребенка. — И он вовсе не мальчик-обезьяна. Его зовут… Тимоти, Тимми, и он абсолютно нормален в своих действиях.

Имя Тимоти было выбрано ею совершенно случайно — оно просто первым пришло ей в голову.

— Тимми — мальчик-обезьяна, — изрек джентльмен из «Ньюс», и, как оказалось впоследствии, именно под этой кличкой ребенок впервые стал известен всему миру.

— Скажите, док, что вы собираетесь делать с этим мальчиком-обезьяной? — спросил, обращаясь к Хоскинсу, джентльмен из «Глоба».

Хоскинс пожал плечами:

— Видите ли, моя первоначальная задача заключалась в том, чтобы доказать возможность перенесения его в наше время. Однако я полагаю, что он заинтересует антропологов и физиологов. Ведь перед нами находится существо, по своему развитию стоящее на грани между животным и человеком. Нам представляется возможность узнать многое о нас самих и о наших предках.

— Как долго намерены вы держать его здесь?

— Сколько нам понадобится на его изучение плюс еще какой-то период после завершения исследований. Не исключено, что на это потребуется довольно много времени.

— Не могли бы вы вывести его из дома? Тогда нам удалось бы установить телевизионную аппаратуру и состряпать настоящее зрелище.

— Очень сожалею, но ребенок не может покинуть пределы Стасиса.

— А что такое Стасис?

— Боюсь, джентльмены, что объяснение займет слишком много времени. — Хоскинс позволил себе улыбнуться. — А вкратце суть дела заключается в том, что времени, каким мы его себе представляем, в Стасисе не существует. Эти комнаты как бы покрыты невидимой оболочкой и не являются в полном смысле частью нашего мира. Именно благодаря этому и удалось извлечь, так сказать, ребенка из времени.

— Постойте-ка, — перебил джентльмен из «Ньюс», которого явно не удовлетворило объяснение Хоскинса, — что это вы там болтаете? Ведь сестра свободно входит и выходит из помещения.

— Это может сделать любой из вас, — небрежно ответил Хоскинс. — Вы будете двигаться параллельно временным силовым линиям, и это не повлечет за собой сколько-нибудь значительной потери или притока энергии. Ребенок же был доставлен сюда из далекого прошлого. Его движение происходило поперек силовых линий, и он получил временной потенциал. Для того чтобы переместить его в наш мир, в наше время, потребуется израсходовать всю энергию, накопленную нашим акционерным обществом, а также, возможно, и все запасы энергии города Вашингтона. Мы были вынуждены сохранить доставленный сюда вместе с мальчиком мусор, и нам придется лишь постепенно, по крупицам удалять его отсюда.

Пока Хоскинс давал объяснения, корреспонденты что-то деловито строчили в своих блокнотах. Из всего сказанного они ровным счетом ничего не поняли и были убеждены в том, что их читателей постигнет та же участь; однако все звучало очень научно, а именно это и требовалось.

— Вы сможете дать сегодня вечером интервью? — спросил представитель «Таймс геральд», — Оно будет передаваться по всем каналам.

— Думаю, что смогу, — быстро ответил Хоскинс, и корреспонденты удалились.

Мисс Феллоуз молча смотрела им вслед. Все, что было сказано о Стасисе и о временных силовых линиях, она поняла не лучше, чем корреспонденты. Но одно усвоила твердо. Тимми (она поймала себя на том, что уже думает о мальчике как о Тимми) был действительно приговорен к вечному заключению в стенах Стасиса, причем это вовсе не было простым капризом Хоскинса. Видимо, и вправду невозможно было выпустить его отсюда. Никогда.

Бедный ребенок. Бедный ребенок.

Внезапно до ее сознания дошло, что он все еще плачет, и она поспешила назад, чтобы успокоить его.

Мисс Феллоуз не удалось увидеть выступление Хоскинса; хотя его интервью передавалось не только в самых отдаленных уголках Земли, но даже на станции на Луне, оно не проникло в маленькую квартирку, где жили теперь мисс Феллоуз и уродливый мальчуган.

На следующее утро Хоскинс спустился к ним, сияя от торжества.

— Интервью прошло удачно? — спросила мисс Феллоуз.

— Исключительно удачно. А как поживает… Тимми?

Услышав, что он назвал мальчика по имени, мисс Феллоуз была приятно удивлена.

— Все в порядке. Иди сюда, Тимми, это добрый дядя, он тебя не обидит.

Но Тимми не пожелал выйти из другой комнаты, и из-за дверей виднелся только клок его спутанных волос да время от времени робко показывался один блестящий глаз.

— Мальчик удивительно быстро привыкает к обстановке, право же, он весьма сообразителен.

— Вас это удивляет?

— Да. Боюсь, что вначале я приняла его за детеныша обезьяны, — секунду поколебавшись, ответила она.

— Кем бы он там ни был, а пока что он очень много для нас сделал. Ведь он создал славу «Стасис инкорпорейтед». Мы теперь на коне, да, мы на коне.

Видимо, ему не терпелось поделиться с кем-нибудь своим торжеством, пусть даже с ней, с мисс Феллоуз.