Прощание славянки

Остается только добавить, что в беседе с царем на яхте «Александрия», Р. Пуанкаре заверил его в том, что в случае войны, Франция выполнит союзнические обязательства перед Россией.

Царское правительство тоже решило на этот раз не отступать перед опасностью войны, как оно трижды делало это прежде: в 1909, 1912 и 1913 годах.

Хотя обстановка в стране никак не располагала к началу военных действий, поскольку по всей России прокатилась волна забастовок.

Все началось с того, что во время разгона полицией митинга на Путиловском заводе погибло два человка.

В день прибытия в Россию Пуанкаре в столице бастовало 130 тысяч человек.

К вечеру забастовка началась и на военных заводах.

В тот же день в Харькове прошла почти десятитысячная демонстрация рабочих 7 заводов и 14 типографий.

21 июля президент Франции Р. Пуанкаре встретился с дипломатическим корпусом.

Он довольно прозрачно намекнул послу Австрии, что «у Сербии много друзей», а посла Сербии успокоил.

— Все обойдется! — сказал он.

В тот же день министр иностранных дел России Сазонов имел беседу с послом Германии в России.

Тем временем беспорядки перекинулись на другие города. В столице были произведены массовые аресты среди бастующих рабочих военных заводов.

Полиция разгромила редакцию газеты «Правда». На Выборгской и Нарвской стороне дело дошло уже до баррикад.

К вечеру началась всеобщая забастовка в Москве и на 17 предприятиях Одессы.

22 июля в столице продолжилась забастовка рабочих военных заводов и шли баррикадные бои с полицией.

В тот же день начались забастовки на предприятиях Киева.

А в это время в Красном селе император Николай и Пуанкаре проводили смотр русских войск

Во Франции в тот день закончились крупные учения военно-морского флота.

Беспорядки в столице не утихали все три дня пребывания в России президента Франции, тем не менее, визит французских лидеров прошел гладко.

Царь был настроен благодушно. Как, впрочем, и все его окружение вместе с французами.

И никто из присутствующих даже не мог себе представить, что это было прощание с прошлым.

Впереди маячили немыслимые испытания, невероятные потрясения, кровь, холод, небытие…

Пока австро-венгерское правительство раздумывало над выступлением против Сербии, дипломатия держав Антанты не теряла времени даром.

Наиболее сложной была дипломатическая игра английского правительства.

Во главе британского Министерства иностранных дел в то время стоял сэр Эдуард Грей.

Это был прекрасно воспитанный, изысканно вежливый и сдержанный джентльмен.

Грей любил говорить мало и непонятно.

Собеседники Грея постоянно терялись в догадках, не зная, как надо усматривать в словах министра многозначительный намёк, или ту полнейшую бессодержательность, за которой крылось желание уклониться от необходимости говорить правду.

29 июня 1914 года Грей выразил в Парламенте свое сочувствие императору Францу-Иосифу в связи с постигшим его горем.

Но дальше дело не пошло.

Грей только наблюдал, а если и говорил, то в своем стиле, ничего не объясняя и запутывая собеседника.

6 июля Грей встретился с германским послом в Лондоне князем Карлом Лихновским, весьма интересной, надо заметить личностью.

После пребывания на различных дипломатических постах Лихновский с 1889 по 1904 работал советником политического департамента министерства иностранных дел.

В 1904 князь вышел в отставку, но в октябре 1912 вернулся на дипломатическую службу и был назначен послом в Лондон.

Назначение Лихновского в Лондон привело к временному улучшению англо-германских отношений.

Основной целью своей дипломатической деятельности Л. ставил соглашение с Англией.

Он вёл с английским правительством переговоры о Багдадской железной дороге и о португальских колониях и парафировал соответствующие англо-германские соглашения.

В дни июльского кризиса 1914 года князь надеялся, что Англия не выступит против Германии, и в своих донесениях в Берлин он старался истолковать в благоприятном смысле каждое заявление Грея и Асквита.

Когда после начала войны Лихновский вернулся в Германию, он подвергся здесь нападкам и обвинениям в том, что дал себя обмануть Грею.

Но и во время войны, основываясь на сказанных ему перед отъездом словах Грея, что Англия не стремится к уничтожению Германии, князь не терял надежды на возможность скорого заключения мира с Англией.

В 1916 году Лихновский написал записку, в которой резко осуждал прусский милитаризм и внешнюю политику Германии, возлагал на германское правительство ответственность за возникновение мировой войны.

Краеугольным камнем внешней политики Германии, по мнению князя, должен был стать союз с Россией, и тогда мир был бы обеспечен «на 1000 лет».

Записка Лихновского, опубликованная без его ведома, была переведена на английский язык и использована англичанами для антигерманской пропаганды.

Лихновский был обвинён в государственной измене. Он был вынужден был сложить с себя звание посла и был исключён из прусской палаты господ, наследственным членом которой являлся.