Прощание славянки (СИ)

Но в основном разговор, так или иначе, возвращался к предыдущей ночи, к приходу Красной Мглы. Перед этим устрашающим и величественным явлением стушевались и отошли на задний план все остальные ночные злоключения. Разбитая голова и порванные уши Катерины, ее пленение и чудесное спасение при других обстоятельствах дали бы ей пищу для разговоров на месяц вперед, но сегодня она предпочитала жадно слушать — как выяснилось, из них троих она была единственной, кто ничего не слышал о Красной Мгле.

— Так ведь не ты одна… Никто об этой чертовщине ничего толком не знает, — рассудительно заметила Лидия. — Видели Красную Мглу единицы, слышали — по крайней мере, у нас на Севере — почти все, но толком о ней ничего не известно. И предсказать ее приход невозможно. Когда все случилось, я далеко не сразу сообразила, что к чему — испуг мозги начисто отшиб. Да и вела себя, прямо скажем, позорновато. Вместо того, чтобы сразу шумовуху кинуть, понес меня черт на третий этаж… Хорошо, что Бен не стал ждать и сам вовремя подоспел.

— Я как почувствовал неладное, почти сразу рванул к нехорошему дому. Поначалу я не мог разобраться: то ли со мной что не так, то ли что-то случилось. А уже на полдороге услышал, как грохнула граната.

— Подожди, — нетерпеливо перебила его Лидия, — ты что же, ее не видел?

— Так ведь мы и не видим, — спокойно и терпеливо, как маленькой девочке, пояснил ей Бен. — Не видим в привычном смысле этого слова. Но мы знаем, что вокруг нас. Как бы это вам объяснить… Это какое-то другое видение, более полное. Наверное, это сродни ясновидению. Мы ощущаем не только свет, цвета и контуры предметов. Я, например, легко считываю температуру, удаленность, присутствие статического электричества. На расстоянии распознаю физические свойства материалов, различаю поляризацию света. Ты хоть помнишь, что это такое?

— Весьма смутно, — сконфуженно пробормотала Лидия, хотя не помнила об этом почти ничего. — И как только это все в голове помещается?

— С трудом. Сначала было жутко, дико. Я все путал. Потом привык, освоился и жил, не тужил. И вдруг вчера ночью передо мной все зарябило. Не знаю, помните ли вы, но иногда так рябил экран у очень старого телевизора. Тут для меня все и сошлось, ведь я слышал, что Мгла вызывает сильные радиопомехи. И погода — помните, как внезапно схмурилось? — а ведь Красная Мгла приходит только в пасмурную погоду. Эх, столько лет я мечтал на нее посмотреть. На Красную Мглу Заполярья. Боялся, конечно, но мечтал. И вот… Только мелкая рябь. А вы, девчонки, настоящие везунчики, мало кому выпадает шанс увидеть ее своими глазами.

— Прикинь, Кать, — смеясь выдавила из себя Лидия, — как нам повезло!

— По правде сказать, я зажмурилась и почти ничего не видела. Боялась, что огонь выжжет мне глаза.

— Нет, — усмехнулся Бен, — тебе только показалось, что Красная Мгла горячая. Ты увидела пламя, и воображение услужливо дорисовало остальное. Но это не так, Красная Мгла холодная.

Тут Бен посмотрел на небо, на солнце, которое стояло почти в зените, затем на часы. Девушки поняли его без слов: пора подниматься.

Глава 11. Спасительная нить

Вскоре беглецы покинули пределы местности, которую хотя бы условно можно было назвать цивилизованной.

— Итак… — рассуждал Бен на ходу. — Итак, сейчас для нас главное — выйти на старую дорогу, заброшенную Трансполярную магистраль. Иногда ее называют Мертвой дорогой, но для нас она — дорога жизни. Я знаю место, где располагалась конечная железнодорожная станция…

— Ты что-то путаешь, — возразила ему Лида. — Насколько помню, в Городе не было никакой станции.

— Разве я сказал «станция»? Я сказал «место». Итак… Я знаю конечную точку и примерное направление, в котором уходил железнодорожный путь. Мы пойдем наперерез и рано или поздно наткнемся на дорогу. Если потребуется, будем ходить зигзагами…

— А что потом? — поинтересовалась Катя.

— Учитывая все обстоятельства: предполагаемое состояние дороги, погоду и наши скромные возможности, нам предстоит идти по ней дней шесть-семь. Примерно сотню километров дорога идет практически прямо на юг, пока не уходит на левый берег Енисея.

— А потом?

— Потом нам придется сделать выбор: найти возможность двигаться дальше, вернуться по своим следам и сдаться властям Метрополии или погибнуть.

Таким образом, Бен предложил двинуться на юг правым берегом реки, держась старой заброшенной железной дороги. Никто не посмел ему возразить. Расчет был прост: сколь бы активно топь не поглощала территории окрестных лесов, ей не так уж легко справиться с железнодорожной насыпью из утрамбованного щебня. Путники уповали на эту дорогу как на единственный путь к спасению. По ней можно было бы протопать добрую сотню километров, пока дорога не оборвется, чтобы вновь объявиться на недостижимом для них левом берегу реки. А там… Этого не знал никто.

Лидия ни с кем не делилась своими соображениями, но была уверена, что этот план придуман Беном не вдруг, не вчера. Много дней… да что там, много лет Бен вынашивал его в подземельях Метрополии.