Прощаться не будем!

— Где вы были тогда, Александр Владимирович? — заикаясь, спросил я.

— Не могли мы раньше тебя вытащить оттуда, не могли! Зубов гнида, слишком хорошо сидел!

— А где он сейчас, товарищ генерал-полковник?

— После ареста Берии, почти весь его аппарат и окружение были отданы под суд. В том числе и твой ненаглядный Зубов. Тот вообще кадр, каких мало. Оказал сопротивление при задержании и был убит в перестрелке. — ответил Кулагин и проследовал к себе за стол.

— Присаживайся! — добавил он, доставая из-под стола ломтики лимона на блюдце, рюмки и бутылку армянского коньяка. Он разлил напиток до краёв и поднеся мне рюмку произнёс:

— Ну что сынок, за возвращение с того света?

— За возвращение! — ответил я, и мы разом опустошили рюмки.

Закусив лимончиком выпитый коньяк, Александр Владимирович, подошел к своему сейфу и приоткрыв дверцу, спросил:

— Алексей, а ты Тевченкова Александра Николаевича не забыл еще?

— Как же можно, товарищ генерал-полковник! Хороший человек. А что с ним? — корчась от выпитой рюмки и закусанного лимона, спросил я.

— Да вот в тот раз не вышло, а теперь… мы посоветовались с ним и решили. В общем вот капитан! — ответил он, и подойдя ко мне взял мою ладонь и с размаху вложил золотую звезду героя, — поздравляю тебя, сынок!

— Но я ведь не заслужил? Я ведь враг народа, зэк! — несколько опешив, отвечал я.

— Да был зэк! Это всё в прошлом, а теперь ты капитан советской армии! Награда дождалась тебя!

— Служу Советскому Союзу! — произнес в голос я, поглядывая на блестящую золотом звездочку с красной колодкой.

— Ну вот и все, капитан Петровский! Задание выполнено, мы с тобой рассчитались! Сейчас Москвитин отвезет тебя на вокзал и лично посадит на поезд до Саратова! С ним сподручнее, я ему полностью доверяю!

— Спасибо за все, Александр Владимирович! — ответил я, но больше сказать ничего не смог, а только лишь банальное, армейское, — Разрешите идти?

— Бывай капитан!

Пожав друг другу руки, я удалился в приемную, где меня уже ожидал капитан Москвитин. После, он отвез меня на Киевский вокзал, где мы и попрощались.

Поезд Москва — Саратов, на всех парах мчал меня к моей двенадцатилетней мечте, которая вот-вот свершится. Я был полон волнения, от того что совсем скоро начну новую жизнь.

«Возвращение домой»

Всю ночь в поезде я провел без сна. Ворочался с боку на бок. Меня терзали мысли, о предстоящей встречи с родными людьми. Волнуюсь. Ей-богу, волнуюсь.

Рано утром подъезжаем к станции Саратов-1.

После суточной поездки, я наконец-таки прибыл в родной край. Сойдя с поезда и опрокинув взгляд на окружающую обстановку, я стал замечать каждую мелочь, каждое новшество. Красные знамена, висевшие у входа, будто горели кровавым цветом, на палящем, июльском солнце. Асфальтированная дорожка, которая вечно была разбита. По правую руку поставили киоск с табаком и свежей прессой. Удивительно как все изменилось с тех пор. Вокруг гуляли люди, встречая и провожая кого-то. Были и такие вроде меня, кто возвращался из мест не столь отдаленных.

Втянув носом этот сладкий воздух свободы, я подхватил свой чемодан и опираясь на трость направился на остановку. Еле запихнулся в переполненный трамвай, который все же отвез меня на ту самую съемную квартиру, где я оставил своих любимых. Рассматривая по дороге улицы и счастливые лица людей, я понимал, что мне придется жить по-новому. Приучать себя умываться по утрам горячей водой, спать на чистых постелях, менять форму на костюм, ходить с женой по театрам, кино, ресторанам. Всему этому мне приходилось учиться заново.

Трамвай остановился в аккурат на остановке по улице Петропавловской, где я с чемоданом и тросточкой грациозными движениями сошел у дома. От дикого волнения и переполняющей радости я закурил, остановившись у порога своей квартиры. Моё сердце колотилось настолько сильно, что вот-вот выпрыгнет из груди. Я перебирал в голове все слова, все объяснения, которые должен был сказать домашним, но к сожалению, так ничего и не придумал.

Докурив «Беломор», я наконец зашел в дом. Дверь из-за жары была открыта, только лишь заделана кружевной занавеской. Стоял дурманящий запах домашних блинчиков, от которых у меня сводило скулы. Аж слюнки потекли. Молча поднимаясь по лестнице на второй этаж, я старался преподнести сюрприз. Шел исключительно на запах, который раздавался из кухни. Там кроме блинов готовилось еще что то, а у плиты крутилась молодая девушка в косынке.

Я прислонился головой к дверям и разглядывал эту прекрасную девушку, ни сводя с нее глаз. Ее стройное тело облегал фартук, в котором она возилась с тестом. Пробивавшиеся из-под косынки её светлые локоны падали на глаза, и она своей красивой и тонкой рукой пыталась их спрятать обратно. Лицо и руки ее были испачканы в муке.

— Здравствуй Ксюш! — не выдержав паузы, выпулил я фразу. — Я вернулся!

Она дернулась от страха и повернулась ко мне, схватив в руки половник.

— Вы кто? — спросила она с испуганным видом.

Улыбка моя резко изменилась.

— А вы кто, простите? — спросил я, нахмурив брови.