Проще прошлого (СИ)

То, что все, как выразился бы Тони Старк, пошло к чертовой матери, Тор понял почти стразу, стоило ему увидеть, как поначалу с недоверием, затем с ужасом, а после с хорошо скрываемой ненавистью исподлобья смотрел Локи на отца. Один не уделил этим взглядам должного внимания, он лишь говорил скупо, но искренне. Без утайки верховный Бог поведал историю появления маленького йотуна в золотом дворце Асгарда, несколько раз повторил, что считает Локи сыном, а правду умалчивал, чтобы уберечь его от проблем. Трикстер сидел сутулившись, опустив голову и крепко сцепив пальцы в замок. Верховная Богиня Фригга пристроилась рядом, осторожно положив ладонь поверх ледяных пальцев приемного сына. Тор же занял в большой комнате такую позицию, из которой лучше всего можно было следить за тем, как менялось выражение лица младшего брата. И то, что он видел, ему совершенно не нравилось. В тот момент, когда Локи с каменным лицом раскланялся с отцом и матерью, попросив разрешения уйти и подумать в одиночестве, Одинсон уже сто раз проклял себя за то, что вообще все это затеял. В его представлениях, Локи должен был проникнуться тем, что вся семья принимает его таким, какой он есть, что от него не отрекаются, любят, просят принять себя так же, как его принимают они, и от избытка чувств раскается в совершенном проступке. Ну, или хотя бы каким-то образом намекнет на грозящие Асгарду неприятности. Однако, Тору хватило одного лишь взгляда, чтобы понять, ничего не вышло. Однажды он уже видел Локи в таком состоянии. Отчаявшимся, обозленным, растерянным, уверенным в своей никчемности и изо всех сил старающимся что-то кому-то доказать. В тот день младший царевич Асгарда упал в бездну. В тот день Асгард стал обреченным миром.

В отчаянной попытке что-то исправить и кляня себя за то, что позволил матери остановить себя, а не броситься вслед за братом сразу же, Громовержец догнал Бога Обмана, затем встал перед ним, преграждая путь.

- Локи, куда ты?

- В покои, - проскрипел Локи, стараясь сделать голос как можно более спокойным. Получалось откровенно плохо.

- Я с тобой, - решительно произнес Тор, видя, что Локи на грани срыва, но, не желая отступать. – Пойдем. Я тебя провожу.

Локи глубоко вдохнул, выдохнул сквозь зубы.

- Оставь меня в покое. Пожалуйста, - проговорил с нажимом на последнее слово. – Мне нужно побыть одному.

Тор покачал головой.

- Нельзя тебе сейчас оставаться в одиночестве. Не в таком состоянии.

Забывшись, трикстер вскинулся, зло зыркнул на того, кто уже не являлся его старшим братом.

- Какое тебе дело до моего состояния? Какое тебе вообще до меня дело?! Отстань! – И попытался обойти могучую фигуру Громовержца. Тор сделал шаг, заступая ему дорогу.

- Локи, прошу, - проговорил мягко, но настойчиво, - не надо. Я же вижу, что ты зол и растерян. Не стоит сейчас сидеть в одиночестве. Поговори со мной. Я же твой брат…

Тор прикусил язык, однако сказанного вернуть было уже нельзя. Локи поднял голову, посмотрел прямо в глаза Громовержца с уже нескрываемой ненавистью. А через мгновение самоконтроль окончательно покинул Бога Обмана.

- Ты плохо слушал? Я тебе не брат! И никогда им не был! Я вообще никто! Никому не нужное никчемное создание! Чудовище!..

«Началось» обреченно подумал Тор. Он быстро зажал младшему рот, оглянулся по сторонам. В широком освещенном факелами коридоре было пусто, но Громовержец совсем недавно лично убедился в том, что прислуга умеет появляться буквально из воздуха в самый неподходящий момент.

- Не кричи, - осадил, игнорируя ярость в зеленых глазах. По правде сказать, Громовержец и сам уже порядком разозлился. Главным образом на себя за то, что вообще устроил все это. Он уже признался себе самому, что явно поторопился и теперь вынужден был столкнуться с результатами своей необдуманной деятельности. А еще Тор был зол на глупого, упрямого младшего брата, который явно не услышал добрых слов и уверений родителей, зато непозволительно быстро успел убедить себя в том, что кругом враги и предатели. – Хочешь, чтобы утром об этом судачил весь дворец? Давай пойдем к тебе и все спокойно обсудим. Или ко мне.

Локи вывернулся из захвата старшего брата, отскочил на несколько шагов.