Проще прошлого (СИ)

Одинсон наблюдал за происходящим словно бы со стороны, все еще пребывая в прострации. Тор осознавал происходящее, но никак не мог понять, почему все именно так. Он рассчитывал, что уж в Вальгалле, где заслуженно пируют павшие герои, его друзья и брат найдут, наконец, общий язык, что Локи не будет смотреть на него с гремучей смесью уважения и зависти в зеленых глазах, и что, в конце концов, все вокруг будут понимать, что с ними произошло. Однако пока о том, что он мертв, знал только сам Тор, а место, в котором он очутился, походило скорее на Асгард до всех злоключений, что настигли золотой город, нежели на Вальгаллу. Тору вдруг вспомнились слова Вольштагга о том, что до коронации осталось три дня. А затем - словно вспышка молнии среди ясного неба – осознание, что последние вечера накануне своей неудавшейся коронации Тор когда-то в прошлом провел именно так – развлекаясь с друзьями и возвращаясь во дворец под утро. У Одинсона неприятно сдавило в груди. Какая-то непонятная мысль промелькнула в голове, однако прежде, чем Тор успел ухватиться за нее и сосредоточиться, голос Вольштагга выдернул его из размышлений.

- Смею потому, что знаю, о чем говорю. - Рыжебородый асгардец с неприкрытой злостью смотрел на Локи. – Все видят, что ты завидуешь Тору, ни для кого это не тайна. Что ты с ним сделал? Немедленно приведи его в порядок! – Воин уже не пытался говорить тихо, его голос усилившийся эхом, метнулся по огромному залу.

Бог Обмана широко и как-то беспомощно распахнул зеленые глаза. С трудом сглотнув, он бросил быстрый взгляд на стоящего чуть поодаль стражника. Воин никак не реагировал на ссору, однако и без того было понятно, он прекрасно слышал, как младшего царевича обвинили в зависти к брату и желании ему навредить. Локи сжал длинные пальцы в кулаки, со смесью замешательства и злости смотрел на взирающих на него с видом суровых судий Франдала и Вольштагга.

- Что, нечего сказать? – ехидно поинтересовался Франдал, который несколько успокоился и, кажется, смог убедить себя в том, что виноват действительно Локи. – Прикусил серебряный язычок?

Тор прижал пальцы к вискам, зажмурился, а затем резко открыл глаза.

- Хватит.

Голос старшего царевича был спокойным, однако тон, с которым было сказано его первое с момента начала ссоры слово, заставил всех присутствующих благоразумно замолчать и насторожиться. Одинсон поднял на друзей тяжелый взгляд.

- Франдал, Вольштагг, вы забываетесь, - проговорил он с тихой угрозой, и даже воин неподалеку напрягся от звуков этого голоса. – Вы разговариваете с царевичем Асгарда и моим братом. Знайте свое место.

Оба воина-асгардца ошеломленно уставились на Бога Громовержца.

- Но, Тор… - попытался протестовать Франдал, однако Одинсон взглядом заставил друга замолчать, а затем и вовсе отступить на шаг.

Тор обернулся к бледному как полотно трикстеру.

- Локи, я прошу у тебя прощения за грубость Вольштагга и Франдала. Это всецело моя вина. Сегодня с утра я немного не в себе и они решили… - Одинсон бросил быстрый недобрый взгляд в сторону собиравшегося возразить Вольштагга, рыжебородый захлопнул рот, - решили, что ты надо мной пошутил. Прости их за это. И меня тоже.

После того, что Локи выслушал за последние минуты, он был готов ко многому, однако, как выяснилось, не ко всему. Извиняющийся Тор – такого он не смог бы припомнить без должного количества затраченного на размышления времени. Извиняющийся перед ним Тор… Локи не был уверен, что подобное вообще случалось. Растерянно хлопая ресницами, Бог Обмана смотрел на старшего брата и никак не мог понять, чего тот от него хочет.

Самому Тору тоже было нехорошо. Еще недавно вялые и медленные, мысли в его голове теперь кружились безумным хороводом. Все меньше и меньше он верил в то, что умер в кузнице Нидаверилла, а место, в котором сейчас пребывал – Вальгалла. Но если не смерть, что же на самом деле с ним произошло? Единственный очевидный ответ заставил Тора болезненно поморщиться. Он не умер, каким-то непостижимым образом он…вернулся назад.

Сделав над собой усилие, Бог Грома вновь обратился к младшему брату.

- Локи?

Тот дернул головой, в очередной раз моргнул. Казалось, как и Тор, он изо всех сил пытается собрать разлетающиеся мысли в мало-мальски связанную цепочку. И за ними обоими с неприкрытым удивлением наблюдали Франдал и Вольштагг. Одинсон вдруг как никогда сильно захотел избавиться от друзей.

- Локи, - напряженно повторил он, глядя в зеленые глаза брата, - все в порядке?

Вольштагг попытался вновь что-то сказать, однако передумал, и вместо слова получился непонятный, но явно неодобрительный звук. Возможно, именно это отрезвило, наконец, младшего царевича.

- Да. Все в порядке, - выдавил он, бросив быстрый взгляд на нахмурившихся воинов. – Ничего страшного.

- Хорошо. – Тор кивнул друзьям. – Мне нужно к отцу. А вы идите. Встретимся…позже.

- Тор, уверен, что с тобой все нормально? – недоверчиво сощурился Вольштагг. – Давай, мы проводим тебя к царю.

- Не нужно, со мной пойдет Локи, - отрезал Громовержец. – Вы свободны.