Проще прошлого (СИ)

Тор мысленно проклял и проницательность отца, и свое неумение врать.

- Я не лукавлю, говоря, что не готов быть царем. Есть еще одна причина, которую я назвать не могу. Скорее даже не причина, предчувствие… Мне кажется, если состоится моя коронация, может случиться беда.

- Тебе кажется?

- Я не могу сказать больше.

Верховный асгардец вновь помолчал, обдумывая услышанное.

- Это угроза для тебя?

- Не только, - попытался уклониться от ответа Тор.

- Я царь Асгарда. И должен знать, если что-то или кто-то угрожает мне, моей семье или тем, кто доверил мне правление.

Громовержец шумно вздохнул. Говорить правду он не собирался, а врать решительно не умел.

- Отец, пойми, я не могу сказать. Не потому, что не хочу, просто… Я сам до конца не уверен. Я сомневаюсь, и пока не развею сомнения, позволь мне оставить эту тайну при себе. Просто доверься. Ведь ты же собираешься доверить мне трон…

Тор замолчал, даже те неубедительные аргументы, что он смог наскрести, закончились. Оставалось ждать и надеяться на то, что отец не станет требовать более внятных объяснений. Сказать царю еще хоть что-то Тор был не в силах.

- Если бы не та беда, о которой ты говоришь, ты бы все равно просил отменить коронацию? – проговорил Один, внимательно разглядывая сына. Тор буквально чувствовал, как этот взгляд сканирует его, пытаясь уловить ложь.

- Да, отец.

- Потому, что?

- Потому, что я не чувствую себя готовым стать царем.

Один задумался.

- Ну что ж… Не могу сказать, что меня это радует. Но, если ты не уверен в том, что можешь быть царем, я не в праве тебя заставить. Возможно, у тебя неожиданно появились причины сомневаться. Хотя раньше я за тобой подобного не наблюдал. И эта твоя беда…

- Возможно, я становлюсь мудрее. А беда…клянусь, если подтвердятся худшие мои опасения, ты узнаешь об этом первым. И вовремя.

Звуки шагов вновь заполнили тишину Золотого Зала.

- Ты сказал, что у тебя три просьбы? – на этот раз первым заговорил царь Один. – Что дальше?

- Да, - Тор чуть помедлил, собираясь с духом, - три. Отец, - он остановился и посмотрел на царя, - я знаю…про Локи.

Верховному асгардцу не нужно было уточнять, что именно подразумевала эта фраза. Он так же прямо посмотрел на сына.

- Вот как? – Прозвучало в третий раз. – Кто же тебе рассказал? Мама?

- Нет, - покачал головой Тор. – Не мама. Никто из тех, кто может быть в курсе, мне не рассказывал. Это тоже…тайна, которую я тебе открыть не могу. Прости, отец.

- Ты стал часто извиняться, сын мой, - заметил царь. – За время нашего разговора едва ли не больше, чем за последнее столетие.

- Прости.

- Возможно, ты, правда, становишься мудрее, и нам действительно стоит отложить твою коронацию. Асгарду нужен не только сильный и смелый, но и мудрый царь.

Он помолчал немного.

- Что ты хочешь спросить о Локи?

- Ничего, - ответил Бог Громовержец. – Все, что мне нужно, я уже знаю. Я хочу попросить тебя, отец, чтобы ты…нет, чтобы мы все поговорили с ним. Ты, мама, я. Локи все равно узнает правду. И для него это будет менее болезненно, если ее расскажем мы – его семья.

- Ты всегда презирал йотунов. И вот вдруг так спокойно говоришь о том, что тебе известно, что твой брат оказался частью их мира.

- Мы росли вместе. Сражались, прикрывали друг друга. Он не перестанет быть моим братом.

Верховный асгардец покачал головой.

- Я тебя не узнаю, Тор. Мой самоуверенный и, возможно, несколько взбалмошный сын за одну ночь превратился в рассудительного мужа. – Он тяжело, но при этом как-то облегченно вздохнул, и Тору вдруг вспомнилось, каким усталым, но в то же время умиротворенным был отец в Мидгарде перед смертью. – Знаешь, я давно думал о том, что стоит поговорить с тобой о Локи. Но всякий раз, когда ты выказывал презрение к Йотунхейму, малодушно откладывал этот разговор. Я боялся за него, за тебя. В конце концов, твоя неприязнь к йотунам могла бы стать неприятной или даже опасной для Локи. Прав я был или нет, я просто пытался его защитить.

- Я понимаю, - тихо ответил Тор. – И, наверное, ты прав, у нас могли бы случиться некоторые…недопонимания по моей вине. Раньше. Но сейчас, отец, я принимаю все, как есть. Локи мой брат, я не откажусь от него, будь йотуном, темным эльфом или мидгардцем. Мне все равно. Я лишь хочу, чтобы эта тайна перестала тяготить и тебя, и маму и, теперь уже, меня. К тому же, как я уже сказал, Локи будет легче, если ему об этом расскажем мы.

Отец и сын остановились напротив золотого трона. Некоторое время молча смотрели на возвышающийся над ними символ власти в Асгарде.

- Я совершал ошибки, Тор, - заговорил Один, единственным глазом взирая на трон. – Возможно, это была одна из них. Я хотел, чтобы Йотунхейм и Асгард стали сосуществовать мирно, но не сумел воспитать будущих правителей этих миров так, чтобы они понимали друг друга. Если бы ты сейчас не заговорил об этом, возможно, я бы так и дожидался подходящего времени, не осознавая, что оно давно упущено. Ты, сын мой, сказал, что ты воин, но не правитель. Наверное, я правитель, но не отец.