Проще прошлого (СИ)

Большую часть дня Тор провел всячески избегая общения. А меньше всего ему хотелось видеться с друзьями. Возможно, до них еще не дошел слух о том, что коронации не будет, его соратники вновь примутся строить планы на будущее при новом царе, и, конечно же, пригласят его провести еще одну незабываемую ночь на свободе. Значит, сообщить им придется ему, а именно этого сейчас делать не хотелось совершенно. Благодаря утреннему происшествию, Франдал и Вольштагг уверены, что Тор не в себе и, кажется, не оставили мысли о том, что Локи приложил руку к помешательству старшего царевича. Теперь, зная, к чему все приведет, Тор понимал, у них были причины сомневаться в Локи. Ведь, по сути, именно так все и было - его младший брат изо дня в день, из года в год, увязал в болоте зависти и ненависти. Но Тор из прошлого был слишком зациклен на себе, он не видел тьму, поселившуюся сначала в глазах, а потом и в душе младшего брата, не видел теней, мелькающих на бледном лице, не видел боли в кривой улыбке. Да, Локи предал его, но именно он, Тор Одинсон, вместо того, чтобы протянуть руку, сам загнал младшего брата в то самое болото, сам топил его. И так уж получилось, что падение золотого города Асгарда началось с падения его младшего царевича, а одной из причин этого был сам Тор. Бог Грома поморщился. У него меньше трех дней, чтобы что-то изменить. Вот только Локи начал ненавидеть его не вчера утром, да и ледяные великаны, скорее всего уже готовятся напасть на дворец. И как исправить положение Тор решительно не понимал.

Ближе к вечеру старший царевич Асгарда все-таки выбрался побродить по дворцу. Он специально выбирал менее оживленные коридоры, встречаться как с простыми асгардцами, так с членами семьи или друзьями он все еще не хотел. Одинсон злился на себя за то, что потратил столько времени, но так и не придумал, что делать. В какой-то момент у него мелькнула мысль пойти к Локи, наплевав на деликатность, прижать младшего брата к стенке и заставить признаться в предательстве. Это уберегло бы всех, нападение йотунов было бы сорвано. Но чем бы эта история закончилась для самого Локи? В том – его, Тора – прошлом Один не стал разбираться в мотивах, по которым его приемный сын связался с Читтаури и Таносом. Он просто запер Локи в темницу. Станет ли Всеотец выискивать первопричины сейчас? А если станет и даже найдет, простит ли озлобленного приемного сына? Тор отложил план заставить Локи признаться на крайний случай. И с тоской понял, что больше идей у него нет. Ему вдруг страшно захотелось с кем-то поговорить. С кем-то, кто выслушал бы его беспокойства и не назвал бы безумцем.

- Что это ты здесь бродишь? Один, без друзей.

Верховная Богиня Фригга вышла из-за колонны. Залюбовавшись ею, Тор подумал, что сидящий на троне в сверкающем убранстве Золотого Зала царь Один напоминал солнце, в то время как его жена, прекрасная и тихая была более похожа на луну. Мягко улыбаясь, Богиня подошла к сыну.

- Решил провести вечер дома? – проговорила она.

И глядя на эту мягкую улыбку, в полные любви и тепла родные глаза Тор не выдержал. Не скрывая наворачивающиеся слезы, он порывисто обнял мать, давясь судорожными всхлипами.

- Ну, что ты? – прошептала Фригга, обнимая сына в ответ. – Все хорошо, Тор.

- Мама… - не говорил, а скорее выдыхал Тор, - я…у меня…

- Тшш, - Богиня ласково гладила сына по волосам, - все хорошо. Может быть, не совсем понимаю, но чувствую. Тебе больно. Ты растерян. Но я рядом. Не бойся.

- Мне так тебя не хватало, - признался Одинсон, не особо беспокоясь по поводу того, какая последует реакция. – Мне было так одиноко…без тебя.

Верховная Богиня не стала ни уточнять, ни даже удивляться. Все с той же тихой улыбкой и светящимися любовью глазами она гладила сына по длинным светлым волосам, ожидая, когда тот успокоится.

- Я с тобой, Тор, - просто проговорила она. – Я всегда буду с тобой. Даже если тебе покажется, что ты никогда больше меня не увидишь.

Тор зажмурился, и застывшие в глазах слезы скатились по щекам, оставляя мокрые дорожки. Некрасиво хлюпнув носом, он нехотя отстранился, и под все тем же мягким взглядом матери принялся смущенно вытирать глаза.

- Прости, я…я просто…соскучился, - промямлил он, не зная, как еще объяснить Богине свое поведение. Однако, она коротко махнула рукой, останавливая его.

- Ты никогда не умел обманывать, - покачала головой царица Фригга. – Поэтому…если не хочешь сказать правду, просто не говори ничего. Для меня это не важно. - И она ободряюще сжала руку Тора длинными пальцами.

Держась за руки, они медленно шагали по коридору. Тору хотелось поделиться с матерью своей тайной, но всякий раз, когда он набирал воздух в легкие, нужные слова словно покидали его голову. Старший царевич никогда не отличался красноречием, тем более в разговорах с матерью, этой способностью могли похвастаться разве что Один и Локи. Однако Фригга, в отличие от Вольштагга, Франдала, Локи и даже Одина, не ждала никаких объяснений. Тихо улыбаясь она смотрела на сына, и глаза ее лучились участием и заботой.