Прошедшее продолженное время

– Князь сказал о сотне, которая собирается перебраться наверх самым экономичным способом. Что, совсем внизу плохо стало?

– Ты помнишь, как надвигалась граница смерти в моровый год «Х»-синдрома?

– Да, – несколько напрягшись, ответил я.

– Так же и у нас. Обезлюдели сначала дальние подступы, излучение просочилось в подземные города, заставив нас отступать в тоннели метрополитена.

– В центре под землей полно места, – заметил я. – Военные и правительственные обьекты, где можно жить лучше, чем в Раменках.

– Верно… В некотором смысле потеря подземного города за МКАД пошла нам на пользу.

– Это как?

– Ты ведь видел, как распадается плоть подземного жителя от солнечного света?

– Не свет, а активная положительная энергетика вызывает разрушение целостности организма.

– Да, верно. Ее проникновение было молниеносным. Многие люди попали под удар. Но, увеличив мощность генераторов поля, мы оттеснили зону смерти. Через несколько суток спасатели вошли в вымершие штреки подземного города и обнаружили нечто, что привело их в ужас.

– Ну и что могло так напугать привычную ко всему нежить? – поинтересовался я.

– Плоть людей распалась, но не умерла, – с гримасой отвращения призналась вампирша. – Она жила, поглощала и перерабатывала органику, размножалась, захватывая пространства.

– Вот ведь, черт возьми, – вырвалось у меня. – Кошмар, но закономерно. Биомасса двуногая стала просто биомассой. И что было дальше? Она вошла в тоннели и заполнила их?

– До этого тогда не дошло, – как-то невесело ответила девушка. – Мы сумели усмирить вал протоплазмы. Оказалось, что биомасса питается сразу двумя видами энергий: старой, от генератора, и новой, проникающей с поверхности. Разбалансировка ведет к вымиранию клеток. Переносные излучатели быстро справились с очагами неконтролируемого роста. То, что осталось, после некоторой доработки, стало перерабатывать отходы и давать пищу.

– Вот уж не думал, что вы питаетесь человечиной, – с отвращением сказал я.

– Нет, – возразила моя гостья. – Когда граница зоны жизни отступила ближе к центру, мы смогли заселить подземелья трогами. Плантации массы были расширены, чтобы кормить их. Испорченная пища со складов, испражнения, трупы с поверхности, все пошло в дело.

– А троги – это кто? – поинтересовался я.

– Троглодиты – это наши… – вампирша замялась. – Они живут с нами.

– В смысле рабы?

– В каком-то смысле, да.

– А откуда троги взялись?

– Ты ведь предсказывал, что часть людей переживет катастрофу, питаясь мертвыми телами.

– Занятно… – усмехнулся я. – А мы этих упырей стреляли, вспомнив, сколько лет дикие, кровожадные мутанты были ужасом выживших на поверхности.

– Мы их ловили и делали неагрессивными. Они становились спокойными и даже способными к несложной работе.

– И как, если не секрет?

– Им разрушали центры агрессии и воли сфокусированным ультразвуком. Легкое, неинвазивное воздействие. Многие умирали, но те, кто выжили, стали способны существовать в социуме.

Им хорошо. Трогов кормят, дают одежду и работу. По вечерам позволяют расслабиться специальными видеопрограммами и генераторами. Они плодятся и даже заводят что-то типа семей. По-своему они счастливы.

Я слышала, что со временем мы отказались от порчи мозга трогам. Они стали слушаться и без этого. Им стало возможно доверять даже несложную работу: уборку, ремонт и прочую пахоту.

– Вот ведь, – сказал я, качая головой. – Рабовладельцы хреновы. А зачем вам столько рабов? Людей, что ли, не хватало?

– Мы быстро потеряли способность питаться твердой пищей, – произнесла странную фразу девушка.

Я чуть не подскочил на кровати.

– Как это понимать?

– Это только звучит страшно, – словно извиняясь, сказала вампирша. – Кровь нужна только детям, ну еще больным и раненым. Остальным достаточно просто зарядиться от трога. Это хоть и болезненно для трога, однако не убивает его. Некоторые крепкие экземпляры десятками лет служат донорами биоэнергии. Мы стараемся использовать трогов разумно и не доводить до смерти сразу.

– Это отвратительно.

– Всякий выживает как может, – ответила вампирша.

– Ты об этом хотела со мной поговорить? – недружелюбно поинтересовался я. – Экскурс в жизнь упырей, безусловно, интересен. Но ведь не на ночь же слушать такие рассказы!

– Есть вещи, которые ждать не станут, – заметила девушка.

– Например?

– Твоя безопасность. Согласясь с предложением князя, ты нарисовал на себе большую мишень. Муслики будут пытаться тебя убить всеми возможными способами.

– Догадываюсь, – иронически ответил я. – Ты полагаешь, что я об этом не подумал?

– Ты, конечно, способен за себя постоять. Но с этим будет лучше.

Девушка ловко скинула со спины рюкзак и протянула его мне.

– Что это? – спросил я, не прикасаясь.

– Не бойся. Это всего лишь одна твоя вещь, которую ты, Данилка, отдал мне на хранение.

Я аккуратно взял рюкзак и, пошарив, извлек из него сверток с железками. Что это было, я понял сразу. Это был мой массомет. Оружие оказалось разобранным, многие части сильно заржавели.

– Кто его так? – спросил я, чувствуя, как при виде распластанного верного друга во мне закипает гнев. – Кто это сделал?