Прошедшие войны

*** В период с 25 августа по 11 сентября 1925 года впервые была применена крупномасштабная операция по «устранению» Чечни. Несколько сводных дивизий под командованием Апанасенко И. Р. cмерчем прошлись по маленькой республике. Впервые были осуществлены воздушные бомбардировки 16 населенных пунктов и более 100 подвергнуты артиллерийскому обстрелу, сожжено 119 домов «бандитского элемента», конфисковано 426 домов «кулаков и духовенства». Изъято у населения 25 тысяч винтовок и 4 тысячи револьверов.

* * *

В конце мая в один теплый весенний вечер жена Баки-Хаджи Хадижат, полная решимости и упорства, двинулась в соседний двор к своему деверю.

Погода в последние дни стояла прекрасная, по-летнему ясная, тихая. Заходящее, усталое за день солнце, раскалило докрасна небосклон, алым светом разгоревшегося костра озарило горы, леса, долины. В бледно-голубом небе, покрытом редкими стайками перистых облачков, летали беззаботно многочисленные ласточки, из-под крыш домов доносилось озабоченное чириканье воробьев. Стадо коров и буйволов, с оттопыренными, разъевшимися боками лениво тащилось по улице вечернего Дуц-Хоте.

Качаясь, как утка, на обоих толстых ногах, Хадижат торопливо вошла во двор родственников. Старая, облезлая собака, лежащая на траве поперек дороги женщины, не поднимая с земли головы, лениво раскрыла глаза, увидев двигающуюся массу, нехотя встала, отошла в сторону, вновь легла у стены дома.

Хадижат вошла во двор, не глядя по сторонам, грузно опустилась на край веранды. Тяжело дыша, ладонью вытерла обильный пот с массивного второго подбородка, осушила руку о край рубашки.

Жена Косума Соби засуетилась вокруг жены старшего деверя. — Заходи в дом, что ты тут села? — угодливо говорила она.

— Нет, здесь свежее, — ответила командным голосом Хадижат.

Как старшая из невесток Арачаевых и в силу своего характера, она была главной в женском лагере и всегда пользовалась своим превосходством.

— А где твой муж? — сухо спросила она, чуть отдышавшись. — Вон под навесом, только приехал с покоса.

— Косум, — уже совсем другим, просящим голосом позвала Хадижат деверя, — иди сюда, дело есть.

— Сейчас иду, — крикнул он в ответ, заканчивая возиться вокруг своего коня, — когда Алдум был живой, у меня этих забот не было, а теперь все легло на мои плечи… Как мне все это надоело.

— Да-а, — печально помахала головой Хадижат, — кто мог подумать, что так все произойдет.

Косум вышел из-под низкого, покрытого почерневшим от дождя и солнца камышом, навеса, на ватных ногах, тяжело подошел к невестке, сел рядом, полез в карман за кисетом.

— Что случилось, чем так озабочена? — спросил он, развязывая кисет, не глядя на женщину.

Хадижат глубоко вздохнула, подождала, когда скрылась в дверях дома Соби.

— Слушай, когда этот старый дурень домой вернется, или он решил там навсегда остаться?

Косум ничего не ответил, а только весело рассмеялся. Усталое, покрытое морщинками его лицо, рассияло, глаза сощурились, заблестели.

— Что ты смеешься? Все вы на одно лицо — Арачаевы. Вот посмотри, все хозяйство погибло. Смотреть за всем я не могу, сил пока нет, а он, негодяй, как всегда там в гостях отлеживается… Всю жизнь он так издевается… Весь мир исколесил, уже старый стал, а все никак не угомонится… Чтоб он там схоронился. Кому он нужен — старый пень, — разошлась Хадижат.

— Ты так не говори, — смеялся Косум — слышал я, что он женился на молодой Жеро. Живет у нее, позабыл нас всех, горя не знает.

— Ой, да кому он нужен. Отгулял свое… Только дочек позорит, — недовольно ворчала старуха.

Косум закурил, сизый дым взлетел облачком, незаметно растворился. На улице за домом истошно замычала буйволица. Вскоре она стремительно ворвалась во двор Косума. Выпученными глазами оглядела весь двор, махнула огромной головой в сторону собаки и вскачь побежала к привязанному под навесом маленькому черненькому недавно рожденному детенышу. Буйволенок от радости подпрыгнул несколько раз на тонких ножках, дернулся к матери, нежно и тихо промычал, в нетерпении замотал головой. Огромная буйволица внимательно оглядела потомство, обнюхала всего, несколько раз лизнула его под хвостом и успокоившись наклонила голову к корыту, наполовину наполненному грубопомолотой кукурузой. Буйволенок отчаянно дергался на веревке, хотел достать вымя матери.

В это время во дворе появились еще две коровы и одна буйволица. Они, тупо оглядев людей, промычали и двинулись к стойлу.

— Ески, — крикнул Косум своего старшего сына. — Пойди привяжи животных.

В это время из дома вышла хозяйка двора с двумя ведрами для дойки. Когда она удалилась подальше к навесу, Хадижат продолжила.

— Короче, Косум, хватит болтать, старик дома нужен. Пошли за ним Цанка.

— Как я пошлю его. Покос идет. Работать некому.

— Ничего не будет с вашим покосом, — недовольно ответила Хадижат, в упор глядя на деверя.