Прошлая настоящая жизнь

– Значит, пора снова проявиться. Я сходил в студию звукозаписи на Ильинку, знаешь? Она, оказывается, в здании храма располагается, сейчас это даже и не понять, купол, ясное дело, сняли. В наше время его восстановят – храм пророка Божия Илии. Записал ей на катушку диск Voulez-Vous АББА, Лида их очень любит. Вот не думал, что после практически собственного бизнеса придется деньги платить за звукозапись, – иронично усмехнулся Петр. – Пять рублей уже дерут, креста на них нет, несмотря на месторасположение, раньше это удовольствие трояк стоило. Но для любимой девушки не жалко. Передашь?

– А ты сам? Снимать с себя гриф секретности не собираешься?

– Я и не знаю, стоит ли. Ведь если она поймет, кто я, это будет конец. Хрен с ней, со звукозаписью при комитете комсомола ЛЛМЗ, хотя я там тоже не в самом выгодном свете перед ней предстал. Она не простит мне погони в Щербинке, ведь не объяснишь же ей, что я вынужден был делать вид, что гонюсь за ними, потому что сам был под колпаком у Джона. Ведь если раскрываться, то рассказывать все, а как она отнесется к тому, что я вынужден был участвовать в попытках ее похищения, что слежку за их маячками по приказу Джона установил…

– Но ведь сначала комитет взял это следящее устройство под свой контроль! И вообще, если раскрываться, как ты говоришь, значит, она узнает, что ты сотрудник КГБ, что все, что ты делал, ты был вынужден делать в рамках операции. – Алексей вдруг усмехнулся. – Правда, она здесь может уточнить, не хирург ли ты. – И, заметив, что Петр смотрит на него как на помешанного, закончил: – Ладно, проехали, не бери в голову.

– Но в ее глазах это все равно будет выглядеть как предательство! – не сдавался Петр. – У девушек эмоции на первом плане, если она обидится, к рациональному взывать будет бесполезно.

– Знаешь, дружище, ты действительно попал, и не потому, что влюбился в малолетку. Главным образом потому, что забываешь одну очень важную деталь – в семнадцатилетнем теле скрывается взрослая женщина. И заметь: уже в семнадцатилетнем, а не в четырнадцатилетнем, – большая разница.

– Тем более! Она взрослая женщина, которая любит своего мужа и вот уже три года мечтает к нему вернуться, у меня нет шансов.

– Да, но взрослая женщина в состоянии понять служебную необходимость; объяснишь, зачем ты за ней гнался, – еще и вместе посмеетесь.

– Нет, все безнадежно!

– Какой твердолобый ты, дружище! Послушай, а если бы ты не участвовал во всей этой операции? Возьми да познакомься с ней просто так!

– Не забывай, она видела меня. С нуля начать не получится.

– Мы тебя загримируем.

– Очень смешно, ха-ха. Нет, спасибо.

– Спасибо потом говорить будешь. Ты в курсе, кто у меня Катька? Гример на «Мосфильме», однако!

– Леш, что ты какие-то глупости предлагаешь, не пари муру, как говорят наши французские коллеги.

– Тоже мне друг, называется, а я ему еще жирные точки в конце третьего предложения ставил! Короче, я от тебя устал. У тебя два пути. Первый – она узнает, кто ты и что ты; и про то, что ты, нарушая служебную инструкцию, защищал ее от Джона, и про то, что цветы дарил, и про то, что Костик именно тебе помогал, передавая для нее билеты. Второй путь – она о тебе ничего не должна знать, а ты знакомишься с ней заново. Насчет внешности не беспокойся, она у тебя такая нейтральная, из твоего лица легко получится вылепить что-нибудь поприличнее.

– Вот лица попрошу не касаться.

– Завтра вечером я приду к тебе с Катериной. Никаких возражений не принимается, пока профессионал не вынесет свой вердикт.

– Не могу завтра, мне к Константину нужно, зовет на помощь – работа к концу близится.

– Вы и в воскресенье работаете? Ну что ж! Вы с утра поработаете, а к обеду, предупреди Костю, гости подтянутся, мы так давно не встречались. Гляди-ка, зима уже пришла, а мы за работой и не заметили, что Новый год близко. На сам праздник ни у кого не получится встретиться, все со своими семьями будут. Так что с меня мясо на шашлык, с тебя вино, девочек попросим оливье постругать. И бобину, ту, что в подарок Лиде, захвати, послушаем, а потом Тане отдадим, попросишь Лиде передать, а то мне на следующей неделе в командировку.

– А она меня не выдаст?

– Ты с нее слово возьми, она обязательно сдержит…

Назавтра Алексей, Татьяна и Катерина вышли на платформе Щербинка. Они шли, пропуская вперед нетерпеливых лыжников, вдыхали прохладный, еще не очень морозный воздух и радовались: зима встречала их во всей красе, им светило беззаботное воскресное солнышко, день обещал быть по-зимнему коротким, но по-настоящему выходным.