Прошлая настоящая жизнь

Стесняясь и чуть ли не заикаясь, Петр передал катушку с записью «АББА» Татьяне и попросил вручить Лиде на день рождения. Чуть было не пожалел об этом, потому что Таня взяла его в такой оборот! Хотела заставить его самого вручить подарок, объясняла, уговаривала, убеждала, заманивала. С трудом, заставив ее поклясться здоровьем любимого мужа, Петру удалось взять с нее слово не рассказывать о нем Лиде.

Отбыли восвояси не поздно, завтра всем на работу. На даче остались только Константин и Петр. Константин ушел в лабораторию, а Петр остался ждать его, потому что хотел с ним поговорить. Поговорить он собирался о машине времени, ведь сегодня Константин сказал, устало откидываясь в кресле после нескольких часов отладки программного обеспечения:

– Что ж, пожалуй, готово!

– Правда? – воскликнул Петр. – Окончательно? Уже можно назначать дату пробного включения?

Петин энтузиазм немного сбил Константина с толку.

– Э-э, можно, хотя это не так скоро случится, наверное. Но давай сегодня об этом объявлять не будем. Ребята отдохнуть приехали, ты и я тоже заслужили отдых. Поговорим с тобой об этом, когда они уедут.

И вот Петр тянул время, решаясь на очень важный для него разговор. Разговор начал Константин, вернувшийся на кухню:

– Сам себе не верю, неужели я сделал это! Теоретически я готов отправить человека в будущее с разделением сознаний. Еще, конечно, буду проверять и перепроверять, вылавливать мелкие ошибки, но надеюсь, в глобальном смысле все верно.

– Я хочу стать первым! – решительно заявил Петр.

Костя посмотрел на своего помощника удивленно и недоверчиво:

– Ты? Почему ты? Зачем тебе это надо?

– Но ведь кто-то же должен стать добровольцем! Не отказывайся от моего предложения, может быть, никто больше не согласится.

– Да, выбор не велик: я, ты, Витя, Лида, Ира. Больше двойных сознаний ни у кого нет.

– Виктора с Ириной даже не принимай в расчет, они остаются.

– Как остаются? Они мне ничего не говорили. Если так, тогда тем более выбирать не из кого. Хочешь быть первопроходцем – будь им!

– Когда?

– О! А вот это не скоро. Ты уже копытом бьешь? Куда торопишься?

– Да я бы не торопился, но если любимая девушка хочет…

– Петь, ты вот о чем подумай. Если твоя переброска получится и она тоже вернется в 2020 год, то вы там окажетесь, во-первых, уже пожилыми людьми, во-вторых, не свободными; у тебя ведь тоже в том времени были обязательства. А в-третьих, вы там вообще знакомы не были, а памяти о перемещении у вас не останется, следовательно, будете там жить каждый своей жизнью. Тебе совершенно не выгоден удачный результат. Так зачем…

– Я ее действительно полюбил, а счастье любимого человека – на первом месте. Раз она хочет вернуться, я должен быть уверен, что для нее это будет безопасно. Поэкспериментируешь сначала на мне. Не думай, что мне легко это говорить, здесь каждое слово полито моей кровью.

– А я сейчас перескажу тебе один разговор, наш с Лидой, он тебе будет как кровоостанавливающее. Не так давно она спрашивала меня, есть ли результаты и когда можно будет вернуться в 2020 год. Я объяснил ей практически то же самое, что и тебе, – нужно подождать. А она призналась мне, сильно смущаясь, что уже не так сильно настаивает на ускорении процесса, потому что за эти годы привыкла, ей понравилось жить здесь, и она очень не хочет решать «нравственную дилемму» – возвращаться или остаться. Ну как, раны больше не кровоточат?

– Спасибо, друг! Уже нет. Так, значит, можно не торопить эксперимент? Как хорошо! Ты уж, Костик, не торопись, работай как следует, не халтурь, не гони план к концу месяца.

Весна 1981 года

Когда Петр вернулся из отпуска из Бакуриани, он позвонил Катерине, договорился с ней о шопинге.

– На выходных буду делать из тебя человека, – сказала она, назначая встречу.

Катя придирчиво оглядела Петра: посвежел, синие круги под глазами пропали, загорел как надо, в меру, равномерно, хорошо, что предупредила его не ходить долго в горнолыжных очках, подумала Катя. Она на сегодня наметила большую программу: с утра в парикмахерскую к знакомому мастеру (ведь без знакомства даже в какой-нибудь понтовой «Чародейке» на Калининском проспекте, куда записывались за месяц, можно было нарваться на равнодушного мастера), а потом на квартиру к знакомому фарцовщику.

Стрижкой Катя осталась довольна, Петр тоже, но разницу не слишком заметил – было подлиннее, стало покороче. А вот когда Катерина усадила его за небольшой столик, а девушка напротив взяла вдруг его руку и попыталась подпилить ноготь, выравнивая форму, Петр в ужасе подскочил, выдергивая руку.

– Кать, ты офонарела? Я мужик или где? Ты что меня позоришь?

В голосе девушки прорезался холодный свинец:

– Сядь и не позорь меня! Что за цирк? Я не позволю тебе идти на свидание с обломанными ногтями, знаешь, как мы, женщины, приметливы в деталях!

– На свидание? На какое свидание? Уже на свидание? Но не сегодня же?

– А в другие дни можно ходить с траурной рамкой вокруг ногтей? Где ты столько грязи откопал на горнолыжном курорте, там ведь снег один!