Прошлое

Мила с наслаждением отсчитывала круги. Жизнь словно повернулась вспять. Не надо никому и ничего доказывать. Вот сейчас устану, разотрусь до красноты пушистым полотенцем и – пить какао за столом со свежесрезанными лилиями. А потом мама посидит со мной, пока не усну. Мила всхлипнула, подплыла к краю и подтянулась за бортики. И наткнулась на васильковый взгляд. Сердце подпрыгнуло и забилось в горле.

– Аа… я тут…, – Саша неосознанно пялился на поднимающуюся смущенную девушку.

– Что? – Мила с вызовом подняла глаза на Сашу, – Язык проглотил? А я думала, у тебя колкостей на все случаи жизни хватит. Подождешь в гостиной? Твоя комната слева от нее. Ты можешь пока принять душ, или хочешь поплавать?

Саша отвернулся и вдруг почувствовал себя нелепо в своей пыльной военной форме на фоне плетущихся малахитовых лиан, и тонкой, изысканной девушки в купальнике. Нестерпимо захотелось выпить.

8.

Сирена выла так, что казалось, вынесет барабанные перепонки. Тысячи военнослужащих массово грузились в защитные капсулы, дроны поднимали в воздух грузовые отсеки. Переброска напоминала не организованную акцию, а полный хаос.

Откуда-то сверху, от висящих «тарелок», шел нарастающий гул, небо заволокло дымом. Солнце садилось, и небо казалось охваченным кровавой бурей.

Невозмутимый, среди всей этой суматохи, генерал добрался, наконец, до своего бункера и плотно закрыл за собой шлюз. Стало почти тихо. В соседних кабинетах еще отдавали последние распоряжения командиры подразделений, на экранах мелькали незнакомые лица. Совещание военных лидеров планеты не оставляло сомнения. К Земле приближалась невероятных размеров космическая станция. Ожидание закончилось.

Отвернувшись от мониторов, он выключил звук, пригладил волосы и подключил к видеосвязи дом. На сигнал никто не отозвался, и генерал просканировал комнаты. На виртуальной панели отобразились две точки – в гостиной и на кухне. – Аа… провожатый… – Витя говорил, – Смазливый такой, – отец нахмурился на секунду. На ум пришло библейское, про первых «или последних?» людей в их «раю» … Потом достал из кармана кулон – на фото нежно улыбалась женщина, чуть постарше Милы. Крепко поцеловав кулон, он нажал кнопку записи и тихо заговорил: «Маша…» Закончив запись, генерал встал, поправил китель и твердой рукой нажал красную кнопку и открыл шлюз. Все панели мгновенно заалели надписями «Активирован боевой режим». Сквозь сирену снаружи звучали четкие инструкции.

9.

И чего это он так разнервничался? Завтра приедет папаша, и спасибо не скажут – пойдет он в свою часть, побежит даже. Саша, казалось, злился на нее и на себя, за что только, не понятно. Нервно запихивая одежду в чистку, он уронил браслет. Абсолютно темный – неужели и вправду здесь вообще связь не ловит, он же на глубине 2000 км в воде работал! Мелькнула мысль – слинять бы завтра в какой-нибудь пустой коттеджик, и в спячку, как кот… Пусть сами. Только тут, наверное, таких непрошенных отлавливают за пять минут.

Чистилка зашуршала, развешивая и отпаривая вещи. Большая ванна с шапкой пены тихо пикала, запрашивая температуру. А ничего. Сегодня еще мой день. И чего это он теряется? Теплая ванна, чистая одежда и вкусный обед в компании генеральской дочери! Да, и он обязательно поплавает в бассейне… И, пожалуй, надо отпечатать на принтере костюмчик поприличнее. Чем мы хуже! Саша довольно заулыбался.

10.

Мила, сама перемерившая гору платьев, конечно, не ожидала увидеть в гостиной Сашу в белоснежном костюме, как с шаблонных рекламных роликов. Смотрелось немного неуместно, но он был такой самодовольный и радостный, что портить ему настроение не хотелось. Пришлось сделать вид, что поражена. Саша, увидев Милу в вечернем «декольте», мгновенно вошел в роль галантного кавалера. Вернись отец пораньше, решил бы, что это свидание, ох влетело бы.

А потом… Просто накинулись на еду! Проголодались жутко, да и казенная уже просто опостылела. А тут, горяченькие рулетики из баранины и нежные грибные жульены, да под бутылочку белого сливового… А что, в этом году Миле будет уже девятнадцать! Совершеннолетие далеко позади, а по законам военного времени она может даже претендовать на место межпланетного колониста-разведчика, и согласие ничье не потребуется! Но от этой мысли Милу вдруг передернуло. За три года солдатской жизни от ее революционного восторга почти ничего не осталось. Она вспомнила, какой скандал устроила, когда отец пытался отговорить ее от службы, благо такая возможность была. Что ты! Летели перья… И, спрашивается, кто был прав? Грязные казарменные будни, отсутствие личного пространства и возможности просто побыть самой. И всеобщая генетическая неприязнь к богатенькой папенькиной дочке. Что она за эти годы не вынесла, чтобы доказать, что сержантские погоны на ней – только ее заслуга. Зачем только… Мила храбро опрокинула третий бокал вина.

– Эй, полегче, а то твой родитель меня с увольнительной отправит сразу санзону чистить, – Саша с удовольствием наворачивал фаршированные грибочки, запивая ледяным пивом.

– Тебя не спросила, – Мила дернула плечом.