Прошлое без будущего. История короля Эдуарда VIII

Прибыв в Портсмут, они направились на государственный военно-морской судостроительный завод. Было темно, и они ошиблись входом. Эдуард увидел восхитительный корабль Victory, но он ему не предназначался. Прошло немного времени, когда капитан, наконец, отправил людей на поиски Эдуарда и Монктона. Их быстро отвели на пристань, где Эдуарда уже ожидал эсминец. Там они обнаружили людей, среди которых был адмирал сэр Уильям Фишер и несколько его офицеров. Прощание с бывшим королем было сухим и коротким. Капитан эсминца С.Л. Хоуи встретил Эдуарда на корабле, когда тот, с псом Слиппером под мышкой, взошел на борт. Хоуи спросил, могут ли они отчалить. Эдуард ответил согласием и проследовал за капитаном на мостик. Капитан отдал приказ, команда засуетилась, моторы заработали.

В 2 часа утра, 12 декабря 1936 года эсминец Fury[180], тихо скользя по воде, вышел из Портсмутской гавани. Наблюдая, как берег Англии все отдалялся, Эдуарда раздирали противоречивые эмоции. Если так тяжело было оставить трон, то чего стоило оставить свою страну… Но так или иначе, любовь все же победила политику…[181] – напишет спустя 14 лет Эдуард.

* * *

Глава 6 Герцог Виндзорский. Изгнание и брак

Когда Эдуард отправился в свое добровольное изгнание, это не было концом его политической активности – скорее наоборот. Многое, к чему он стремился, еще, будучи королем, контролировалось правительством, всегда имевшим весомый аргумент, что те или иные действия противоречат конституции. Но теперь, когда все остальные члены королевской семьи по-прежнему оставались скованными рамками конституции, Эдуард, наконец, обрел свободу в политической и общественной деятельности. Став новым Герцогом Виндзорским, Эдуард был полон сил для активных действий. Не исключено, что стремление к политической свободе могло также входить в список причин, побудивших его к отречению. Он считал, что, несмотря на вынужденное изгнание, сможет по-прежнему оказывать влияние на ход политических событий и членов своей семьи.[182] То, что место нового короля Британии занял его слабохарактерный брат Берти, еще больше убеждало Эдуарда в силе своих намерений.

Согласившись на добровольное двухлетнее изгнание, Эдуард был убежден, что он досрочно сможет вернуться в Британию, в свое любимое поместье Форт Бельведер, став «серым кардиналом» монархии. Но каково было его разочарование, когда он понял всю глубину своего заблуждения – ему не суждено вернуться.

В конце 1937 года Эдуард дал интервью Daily Herald, правда, оно так и не вышло в печать. Речь в нем шла о том, что в свете того, что к власти в Британии могло прийти лейбористское правительство, Эдуард мог бы стать первым британским президентом.[183] Его амбиции возросли до небес. Более того, он считал, что время конституционных монархий осталось далеко в прошлом, и что пришло время для Британии стать республикой.[184] Однако стоит сразу оговориться, – в Британии республиканское настроение присутствовало довольно давно, и Эдуард далеко не единственное политическое лицо, разделяющее подобное мнение.

В то время, когда Эдуард все еще грел себя мыслями о «мировом господстве», реальность была такова, что возможности вернуться в Британию для него и Уоллис уже не существовала.[185] По истечении двухлетнего срока изгнания, правительство не собиралось пересматривать акт по вопросу его возвращения, а газеты и вовсе сделали Эдуарда персоной non grata. Эдуард мог вернуться в страну только с позволения нового короля Георга VI,[186] а тот, в свою очередь, не имел права давать согласие на то без разрешения министров, то есть этому не быть никогда.