Прошлое — чужая земля

— Что же ты карты не достаешь?

Я вытащил колоду из сумки, а Франческо тем временем обратился к Анджелике.

— Джорджо отличный иллюзионист, — проговорил он с абсолютно серьезным выражением лица. Это уже была игра. Он издевался над нами обоими — над каждым по-своему. Я прекрасно это понимал, но все-таки его слова наполнили меня гордостью.

— Давай покажи ей, на что ты способен.

Я не возражал. Не стал объяснять, кто был моим учителем. Я показал ей кое-что, и, черт возьми, у меня здорово получилось! Анджелика смотрела на меня, нахмурив лоб и с каждой минутой все больше изумляясь.

Франческо попросил меня показать ей фокус «три карты». Не говоря ни слова, я вынул из колоды даму червей и две черные десятки.

— Дама выигрывает, десятка проигрывает. — Я показал ей карты и аккуратно разложил их на постеленном на песке полотенце. Сердце у меня забилось учащенно, чего раньше со мной не бывало.

— Где дама?

Анджелика перевернула карту и обнаружила, что это десятка пик.

— Повтори. — Она посмотрела на меня снизу вверх. В голосе ее звучала нотка притворной серьезности, а глаза смеялись, как у ребенка.

— Ладно. Карта выигрывает, карта проигрывает. Смотрим внимательно, выигрываем обязательно. Карта выигрывает, карта проигрывает.

Я разложил карты. Она промедлила несколько секунд, понимая, что это трюк, но не могла не верить своим глазам, которые уверяли ее в том, что дама лежит справа. На нее она и указала. Это оказалась десятка пик. Я несколько раз повторил фокус в разных вариациях, но ей ни разу не удалось угадать. Пару раз она даже переворачивала остальные карты — хотела убедиться, что среди них действительно есть дама червей.

— Невероятно! В жизни ничего подобного не видела. Мне казалось, такое только в кино показывают. Черт возьми, ты же все это проделываешь в нескольких сантиметрах от моего носа!

И тогда Франческо предложил нам немного развлечься. Он еще говорил, а я уже понял: именно в этом с самого начала и состояла его цель.

Он предложил отъехать на несколько километров и устроиться на другом пляже, — здесь нас уже засекли, — и тогда мы сможем немного заработать. Прежде чем я успел что-либо возразить, Анджелика сказала, что это было бы забавно. Я взглянул на Франческо, и он ответил мне улыбкой. Плевать он хотел на ту мелочь, что мы сорвем на пляже, обдуривая простаков. Он жаждал отпраздновать инициацию. Нашу с Анджеликой. В этой его новой игре мне виделось что-то скользкое. Как будто он нарочно толкал нас в объятия друг друга, чтобы потом поглазеть на наши ласки. Он решил заставить нас делать то, что угодно ему, и наслаждаться этим зрелищем.

Я выждал несколько секунд, а потом кивнул: «Раз уж вам так хочется».

Тогда Франческо изложил свой план. Мы переберемся на другой пляж, припаркуемся, затем я пойду вперед, займу место поближе к проходу и начну поигрывать в три карты. Они будут наблюдать за мной издалека. Минут через пятнадцать-двадцать подойдет Франческо и попробует угадать карту, то есть сделает вид, что пробует угадать. Несколько раз он проиграет, все более бурно выражая свое раздражение, чем обратит на себя внимание. Потом подойдет Анджелика. К этому времени возле нас уже соберется несколько зрителей. Я и ей предложу сыграть. Она согласится и выиграет, потом проиграет и снова выиграет. Тогда кто-нибудь из зрителей обязательно захочет тоже сыграть.

Анджелика прочитала мне суперкороткий курс под названием «Испанский для уличных мошенников»:

— Carta que gana, carta que pierde. Dondé está la reina? Lo siento, ha perdido. Enhorabuena, ha ganado.[11]

Все, разумеется, прошло именно так, как рассчитывал Франческо. Следуя его указаниям, мы приехали на пляж рядом с туристской деревней, где отдыхали в основном голландцы, немцы и англичане. Я купил в баре пару бутылок холодного пива и устроился в начале дорожки, ведущей на пляж и в сосновую тень. Положил на землю сложенное вдвое полотенце, сел, сделал пару глотков, закурил сигарету и принялся раскладывать и перекладывать три карты, не обращая внимания на прохожих. Некоторые замедляли шаг, заинтересовавшись моим занятием. Я поднимал голову, улыбался, но ничего не говорил, и зеваки уходили.

Минут через десять подошел Франческо. Он остановился и уставился на меня хищным взглядом. Я сыграл свою роль вполне естественно. Поднял голову один раз, затем второй и третий — он все еще стоял, где встал. Тогда я перестал играть и спросил его по-английски, не хочет ли он сделать ставку. Would you like to bet? Так же по-английски я, активно жестикулируя, объяснил ему правила. Рядом возник еще кто-то. После моих объяснений Франческо положил на песок передо мной банкноту в тысячу песет. Я вынул из сумки такую же и положил ее сверху. Убедившись в том, что нахожусь в центре внимания, я начал игру.

— Carta que gana, carta que pierde, — произнес я и, двигая пальцами с излишней быстротой, разложил на полотенце три карты. Честно, без обмана. Внимательно следя за игрой, любой мог бы указать нужную карту.