Прошлое — чужая земля

Что объяснит? О чем это они договорились? Эти вопросы не шли у меня из головы, пока мы ползли по убийственной жаре, прижимаясь к стенам домов в надежде захватить крохотный клочок тени.

В булочной мы купили хлеба и круассанов, затем зашли в бакалейную лавку, набрали сыра, ветчины и пива, чтобы поесть в гостинице, — там все-таки не такое пекло.

Там, в нездоровой и шумной прохладе несуразной гостиницы, среди крошек хлеба и банок пива Франческо объяснил мне, зачем мы приехали в Испанию.

Глава 26

— Кокаин?

«Ты с ума сошел?» — хотел добавить я, но это звучало слишком банально по сравнению с тем, что он мне только что рассказал. И я оставил это слово в одиночестве, сосредоточив свое изумление в вопросительном знаке.

— Да. Отличного качества по выгодной цене. Мы можем купить килограмм за сорок миллионов лир. И продать в Бари больше чем в два раза дороже. Даже на дозы делить не придется. Есть у меня человечек, который купит все за девяносто, даже за сто лимонов.

— Но где ты возьмешь эти сорок лимонов?

— У меня есть.

— Что значит — у тебя есть? Ты привез с собой сорок миллионов наличными, на мелкие расходы? Или ты выпишешь ему чек за килограмм кокаина?

— У меня наличные.

Какое-то время я просто смотрел на Франческо. У него наличные. То есть он провез с собой сорок миллионов лир — как минимум сорок — через всю Италию и Францию на западное побережье Испании. Значит, он приехал сюда с твердым намерением купить килограмм кокаина. Возможно, он приехал только за этим.

— Так ты еще в Бари знал, что едешь сюда за наркотиком.

Секунд двадцать он молчал. Затем, потерев нос большим и указательным пальцами, ответил по своему обыкновению вопросом.

— Ну и что тебя беспокоит? Я имею в виду: что тебя на самом деле беспокоит?

— Как бы это сказать? В один прекрасный день ты говоришь: давай устроим себе отпуск, отправимся прямо завтра, куда глаза глядят. Я соглашаюсь составить тебе компанию, а теперь выясняется, что никакого «куда глаза глядят» не было и в помине, а ты все спланировал заранее. — Я осекся, потому что не мог выговорить слова, просившиеся на язык. Сглотнул.

— Теперь выясняется, что ты все это спланировал — для того, чтобы купить партию кокса. Вот такая вот херня.

— Ну да, именно для этого. Зря я тебе не сказал. С другой стороны, если бы ты знал, ни за что не поехал бы.

— В этом можешь быть уверен.

— Ну ладно, я поступил неправильно, что обманул тебя. Но сейчас-то в чем дело? Ты что, против наркотиков? Или риска боишься?

— Разумеется, и то и другое. Черт побери, ты представляешь себе, во что ввязываешься? Мы собираемся покупать кокаин для распространения. Если нас поймают, укатают в тюрьму на такой срок, о котором думать, и то страшно.

— Ты против употребления наркотиков?

— Я против распространения наркотиков. Я против того, чтобы заниматься этим лично. Распространять кокаин или что-нибудь подобное.

— Есть люди, которые нюхают кокаин. Есть те, кто курит и пьет. Мы тоже курим и пьем.

— Ну, это мы уже слышали. Табак и алкоголь гораздо опаснее наркотиков, посмотрите статистику, давно пора их легализовать, бла-бла-бла.

— А ты не согласен?

— Да какая разница? Это запрещено. Это преступление…

Я осекся и посмотрел Франческо в лицо. Оно приняло странное выражение. Мы оба думали об одном и том же. Или лучше так: я понял, о чем думал он, и это не нуждалось в комментариях. О преступлениях уже совершенных и только планируемых.

— Послушай, Джорджо, давай забудем пока о преступлениях и прочем. Давай попробуем посмотреть на это дело с другой стороны. Представь себе человека, у которого стойкая привычка к кокаину. Может, ему нравится угощать им друзей и он в состоянии себе это позволить. В общем, он предпочитает не покупать раз в неделю кокаин на улице у пушера — это рискованно, да и вообще неудобно. Что ты имеешь против него? Может, он актер, или там режиссер, или художник, и кокаин помогает ему творить. Или ему просто нравится его нюхать, и он хочет пополнить свои запасы на год вперед — для примера — чтобы больше не волноваться на эту тему. Не рискуя и никому не создавая проблем. Представь себе такого человека.

— И что?

— А то, что нет ничего дурного в том, чтобы продать ему килограмм кокаина. И заработать на этом несколько десятков миллионов. Никому не причиняя зла. Мы же не собираемся толкать героин какому-нибудь конченому наркоману, который прячется по грязным углам и режет сумки, чтобы наскрести на дозу.

— Объясни мне одну вещь. Ты рассуждаешь просто из любви к искусству? Или ты не только организовал эту поездку за наркотой — при моем полном неведении — ты еще и покупателя нашел? Будь добр, проясни ситуацию.

— Я же сказал тебе, что сожалею. Я поступил неправильно. Ты мой друг, и я хотел взять тебя в поездку не только из-за наркотиков. Да, я действительно обманул тебя, я понимаю. Если ты больше не доверяешь мне, я тоже пойму. Я бы на твоем месте тоже, наверное, не доверял. Если это так, скажи мне, и закроем тему.