Прошлое и будущее

Но вернемся к моему путешествию. В то время я прочитал Мориса Декобра, и у меня появилась новая фантазия — встретить «Мадонну моих sleepings [43]».Я сел в поезд задолго до отправки и, стоя напротив своего купе, наблюдал за пассажирами — ладно, признаю, за пассажирками — когда в соседнем купе, о чудо, увидел ее, Мадонну! Она была молода, очаровательна, и представляла собою совершенство от корней распущенных золотистых волос'и до пят. Одета была на итальянский манер, очень изысканно. Когда поезд тронулся, она, как это делают многие пассажиры, встала возле меня у окна, глядя на убегающий пейзаж. Не смотреть на нее было невозможно, но застенчивость и неуверенность в себе, присущие мне в то время, не позволяли заговорить с ней. Она сама начала разговор, обратившись ко мне с очаровательным итальянским акцентом: «Вы действительно тот, за кого я вас принимаю?», и удостоила улыбки, от которой можно было сойти с ума. Мы разговаривали около получаса, в течение которых я так возомнил о себе, что начал ощущать себя чуть ли не ближайшим родственником Мориса Декобра. Но когда наконец осмелился спросить: «И куда же вы направляетесь?», то с ужасом услышал ответ: «Я еду chiet [44]». Я опешил и, не зная что сказать, пробормотал: «И куда же?» Тогда она обвела вокруг себя широким жестом, достойным драматической актрисы, и призналась: «На высоты, я буду chierна высоты». В полной растерянности, решив, что имею дело с дорогой проституткой, путешествующей в первом классе в надежде подцепить богатого простофилю, я быстро положил конец нашей беседе и, сопровождаемый ее удивленным взглядом, поскорее закрылся в купе. Лет через десять или двенадцать, начав понимать итальянский язык, я стал догадываться, что, возможно, упустил мимолетное, но чудесное любовное приключение. В Италии «sciare» (шиаре)означает «кататься на лыжах». Эта очаровательная особа просто — напросто произнесла слово на французский манер, как это часто делают те, кто оказывается за границей. Господи, она собиралась всего лишь покататься на горных лыжах! С тех пор я часто ездил на поезде Париж— Ментон, но больше не встречал «Мадонну моих снов».

Есть такие поезда,
Что порождают желание сбежать,
Желание уехать, бросив все
Без предупреждены! чтобы разом
 Из памяти стереть все прошлое.
Есть такие вагоны,
Спальные вагоны, ночные вагоны, в них так хорошо
Заняться любовью без лишних, пустых разговоров
Со случайной женщиной, женщиной без имени,
С незнакомкой.

«Альгамбра» моих успехов, «Альгамбра» моей любви

В 1962 году, во время очередного выступления в «Альгамбре», меня там ждали успех и любовь. Андрюшка был в «Альгамбре» своим человеком и, как большинство гомосексуалистов, всегда окружен симпатичными девушками. Мне нравилось общаться с его очаровательным окружением, но до тех пор я не испытывал никакого интереса к его протеже. В тот вечер он пришел за кулисы «Альгамбры» с юной особой шестнадцати или семнадцати лет, которую звали Клод. Перед выходом на сцену я до самого последнего момента доигрывал шахматную партию с Дани. Это была уловка, помогавшая забыть, что надо выступать перед тремя тысячами человек. Я придумал этот способ отвлечения, чтобы справиться с волнением, которое изводило меня перед каждым выходом на сцену. С того момента, как она, краснея и стесняясь, вошла в гримуборную, партия потеряла для меня всякий интерес. Не зная, как поступить, я, учитывая, что до выхода на сцену оставалось мало времени, сунул ей в руки махровое полотенце и сказал: «Держите. Вы будете стоять сбоку от сцены и подавать его, когда я подойду вытереть лицо в промежутке между песнями». Обычно я от волнения ужасно потел. Она с усердием выполняла это поручение все то время, что я выступал. Когда занавес упал в последний раз, я вышел за кулисы и, тщательно протерев лицо, как бы в знак благодарности позволил себе быстрый и невинный поцелуй. Так Клод вошла в мою жизнь, а я, естественно, в ее. Веселая и беззаботная, она очень помогала мне снять напряжение. Из-за близорукости ей приходилось носить очки, от которых взгляд у женщин обычно становится очень сексуальным. Меня забавляло, когда она буквально складывалась пополам над столом, чтобы что-то отыскать.