Прошлое нас не отпустит (СИ)

— Эй-эй, ты чего? В обморок не вздумай грохаться, — недовольно проворчал Кир. Кажется, он снова выдал очередную неуместную шутку, которая повеселила только его. Олеся была настолько погружена в собственные мысли, что даже не услышала. Она сделала жадный глоток из бутылки, потом еще один. Теперь тело обдало жаром, на мгновение сознание заволокло призрачным успокоением. Но тут же мысли о Насте ее отрезвили, вернули обратно в реальность. Кир прав — эти люди вернутся, а у нее теперь и замка на двери нет.

— Кир, а ты можешь помочь нам с замком?

— Я-то? — усмехнулся он. — Могу. Но только в обмен на кое-что…

Глава 10

Олеся обвела его настороженным взглядом.

— Что ты хочешь?

Похабная ухмылка Кира все говорила и без слов, однако на этот раз Олеся ошиблась — у него были совершенно иные планы в отношении нее.

— Ничего особенного, — он на секунду задержал взгляд на вырезе ее футболки, но тут же перевел глаза на лицо, — нужно съездить к матери Креста и придумать какую-нибудь легенду, чтобы он… — сделав паузу, тепло улыбнувшись, Кир закончил проникновенным голосом: — тут же захотел тебя увидеть.

Олеся долго смотрела ему в глаза, практически не мигая, и не понимая, как… как можно ожидать от другого человека такого откровенного предательства?! Только если ты сам не способен так легко совершить подлый и низкий поступок в отношении когда-то близких людей. Не зря все-таки народная мудрость учит: «По себе людей не судят», но, видимо, не до всех доходит суть высказывания.

Она молчала долго, и это молчание постепенно стерло усмешку с лица Кира. Так же понемногу в его взгляд вернулся привычный колючий холод.

— Я не буду этого делать, — твердо заявила Олеся, предвосхищая его полную презрения реплику, которая, скорее всего, разорвала бы гнетущее молчание — «Чего зависла?», и не отвела глаз, когда взгляд Кира стал откровенно злым.

Его верхняя губа дернулась, по-хищнически обнажая зубы, щетина, как показалось Олесе, угрожающе встопорщилась.

— Че, любишь его, да? — помолчав, поинтересовался Кир, растягивая слова и одновременно незаметно придвигаясь ближе. — Не предашь-не сдашь, значит? Боишься за него… Ну-ну…

— Замок я и сама поставить смогу, — процедила сквозь сжатые губы Олеся и взялась за ручку двери, намереваясь выйти из машины. Совсем недавно обуревавший ее страх пропал. Не пугало ни то, что они находились в лесу, жившем своей жизнью, дышавшем по-своему, шумно, разнообразно; ни то, что кроме Кира, способного на любые пакости, рядом не было ни души; ни то, что где-то в Москве кто-то там ворвался в ее квартиру. Она давно уже заметила — стоило зайти речи о Жене, как неведомо откуда душу и тело наполняли силы и готовность стоять на своем. Кир был прав в одном, она никогда его не предаст, не сдаст! Никогда!

— Ты думаешь, дело в замке, что ли, дура?! — Кир рывком заставил ее остаться на месте. — Ты за себя не боишься?! — говорил, больно вцепившись в руку Олеси. — Не боишься остаться в этом лесу навсегда?! Убью тебя и закопаю рядом с собачкой, — он демонстративно указал головой в сторону «могилы» Зефира.

— Ты скотина и сволочь, Кир, — в открытую признала она. — Но не настолько же, чтобы оставить малолетнего ребенка сиротой? У Насти кроме меня никого нет, и если меня не будет, ты будешь ее воспитывать?

— Детские дома у нас в стране еще никто не отменял, — вроде бы в прежнем запале буркнул Кир, но руку ее отпустил. Перевел взгляд на плывущий в сумрачном свете от фар лес за ветровым стеклом — там роилась туча мошкары. Упоминание о ребенке подействовало, но он решил оставить последнее слово за собой. — Выйдет оттуда такой же шлюхой, как и ты, — бросил брезгливо, явно намереваясь ранить посильнее.

И у него получилось.

— Не старайся казаться хуже, чем ты есть, Кир, пожалуйста, — Олеся закрыла глаза, откинулась на спинку сиденья. Не имеющие отношения к реальности, но оскорбительные слова о дочери болью отзывались в душе.

— Слушай, не лечи меня, а! — он повысил голос, снова обратив все внимание на нее.

Теперь Кир смотрел на Олесю долго, немигающе, а она, напротив, усиленно делала вид, что происходящее за окном гораздо интереснее того, что обсуждалось в салоне.

— А ты, че, правда, его любишь, что ли? — неожиданно без агрессии спросил Кир. Даже, наоборот, с какой-то легкой и понимающей усмешкой. В чем-то даже сочувствующей. Сочувствующей невозможности быть рядом с любимым, наслаждаться близостью с ним. — Все спросить хотел, а ты как вообще без секса-то живешь сейчас? — уверенным жестом, по-хозяйски он положил руку ей на колено, многозначительно сжал. — Раньше тебя ночь напролет имели, все кому не лень, а сейчас, говоришь, в девственницы-монашки записалась? — рука заскользила ближе к промежности, голос стал ниже, отчетливо отдавая хрипотцой. — Ах, — в притворном ужасе воскликнул он, словно только что постигнув несомненную истину, — или ты верность своему уголовнику хранить обещала?

— Не твое дело! — скинула Олеся его руку с бедра, но она тут же вернулась на место, заставив ее сжать ноги в напрасной попытке избежать откровенных прикосновений.