Прошлое нас не отпустит (СИ)

Настя покачала головой, с интересом разглядывая белый комочек в его руках.

— Это шпиц. Он вырастет совсем небольшим.

Настя кивнула и улыбнулась еще шире, потом быстро взглянула на мать. Чувствовалось, что при ней она боялась лишнее слово произнести. Но любопытство все же взяло верх.

— А это мальчик или девочка? — спросила она с придыханием.

— Мальчик. Хочешь погладить?

Настя пожала плечиками.

— Я боюсь, — призналась она.

— Не бойся, он очень добрый и не тронет тебя, — пообещал Крест.

Он краем глаза отметил, как Олеся едва не задохнулась от возмущения, даже дар речи потеряла. В это время девочка, напротив, немного осмелела, освободила ладонь из руки матери и сделала шаг вперед. Как только рука ее коснулась пушистой шерстки, в глазах загорелся восторг.

— А как его зовут?

— У него пока нет имени. Как ты хочешь его назвать?

— Так, все, хватит! — не выдержала Олеся, хватая дочь за руку и дергая ее на себя. — Настя, иди в дом!

— Но мама…

— Я кому сказала, иди в дом!

Однако девочка отошла лишь на несколько шагов.

Олеся же уже не стеснялась в выражениях, обращенных к Кресту:

— Ты совсем охренел?

— Слушай, я пришел с миром…

— Зачем ты вообще пришел? Зачем эту собаку принес? Что ты хочешь?

— Твоя дочь боится собак, и этот страх надо искоренять в детстве…

Она не позволила ему договорить.

— Какое твое дело до страхов моей дочери?

Было видно, что девица явно на взводе, а не просто нервная.

— У тебя, что, день не задался? — спокойно поинтересовался Крест. — На ребенке зачем срываешься?

Олеся молча развернулась и, снова схватив дочь за руку, потащила ее к дому. Но Настя стала упираться.

— Мама! — голос девочки сорвался. — Мама, я хочу посмотреть на щеночка! Мама, ну пожалуйста…

— Настя, прекрати! Идем домой!

— Отпусти ты ребенка, — укоризненно изрек ей вслед Крест. Девочку было искренне жаль. Вот же повезло с такой психованной мамашей! — Ты же ей больно делаешь!

Олеся даже остановилась, видимо, не ожидая от него такой наглости. Настя наткнулась на мать и едва удержалась на ногах.

— Ты мне указывать будешь, как мне с дочерью себя вести?! — Таюрских резко повернулась в его сторону.

— Ну, ты же не права, — мягко заметил он, гладя щенка на своих руках.

— Убирайся по-хорошему! — предупредила Олеся, не желая признавать его правоту. — А не то…

— А не то что?! — мягкость из голоса исчезла, вместо нее появилась жесть, и в глазах блеснула злость, что не укрылось даже от девочки.

— Мама, почему ты кричишь на Женю?! — чуть не плача воскликнула Настя. — Он мне щеночка принес! Он хороший!»

И с каждым днем становился все ближе и ближе.