Прошлое. Настоящее. Будущее

Кстати об этом. Как ни смешно, но именно ветер является одним из самых доступных источников энергии. Единственный его недостаток – крайняя нестабильность: ветер дует, как хочет. Аккумулятор эту проблему решает. Даже если ветер не дул неделю, а потом рванул ураганом, то ураган покроет недельную недостачу.

Сейчас лидером по ветрякам является Китай. Это и понятно: технологии несложные, а энергия нужна очень-очень. К 2020 году китайцы планируют получить с ветряков 200 ГВт (столько же сейчас вырабатывается во всей России). Западные товарищи торопятся меньше: им не нравятся некоторые последствия работы ветряков – например, вибрация почвы. Однако же в Штатах и Европе вполне официально запланировано – к 2020 году доля возобновляемых источников энергии должна дойти до 20 % в суммарном энергобалансе.

Теперь поговорим об остальных 80 %. Так или иначе, а «вторая электрификация» на определённом этапе потребует существенного увеличения физической выработки энергии – когда все средства экономии будут исчерпаны.

Это, скорее всего, приведёт к ренессансу атомной энергетики.

На первый взгляд, такой прогноз противоречит мировым тенденциям. Чернобыль и Фукусима напугали людей очень сильно. На этом фоне те же немцы собрались закрывать свою атомную отрасль к 2022 году (решение было принято ещё в 2002 г.), в Японии она уже фактически закрывалась (до 2013 года). Другие тоже стремаются. Однако та же Франция, европейский лидер в ядерной сфере, не намерена снижать мощность реакторов. Американцы тоже держатся за отрасль. И при этом экологическая озабоченность в мире ими поддерживается и даже финансируется.

На что всё это похоже? На то, что ядерная отрасль будет развиваться только в некоторых странах, где удастся соблюсти ряд условий. Первое: общественное мнение в стране не должно быть слишком «антиядерным». Второе: выгоды от использования ядерной энергии должны с лихвой покрывать расходы и риски. И третье: ядерная энергетика должна соответствовать высочайшим нормам безопасности, включая, например, защиту от террористической угрозы. Всё это смогут обеспечить лишь несколько стран, и в первую очередь – С ША.

Скорее всего, новая ядерная энергетика будет выглядеть так. Основой станут реакторы, в которых нейтронный пучок и ядерное топливо будут максимально разделены. Скорее всего, всё придёт к какому-то варианту электроядерного реактора, в котором ядерное топливо облучается ионными пучками из ускорителя. Такие схемы предполагают работу в подкритичном режиме, что делает невозможным большинство вариантов аварий, в том числе «чернобыльской» (разгон на мгновенных нейтронах). Что ещё важнее – они способны жрать не только дефицитный уран‐235, но и другое топливо. Те же реакторы могут использоваться для уничтожения ядерных отходов – путём трансмутации долгоживущих радиоактивных элементов, которые сейчас являются одной из основных проблем ядерной энергетики.

Сами станции будут делаться с очень высоким уровнем автономности. В идеале реактор вообще не должен требовать человеческого обслуживания в течение десятков лет.

Тут важно слово «человеческого». Потому что новая ядерная энергетика, скорее всего, станет одной из официальных причин роботизации.

Для того чтобы продолжить, нам нужно сделать паузу. И обсудить, что такое робот.

Первоначально под «роботами» понимался некий аналог человека, только созданный искусственно. Потом роботами стали называть любые устройства, которые могли делать то же самое, что и человек руками. Современный промышленный робот – это, прежде всего, автоматический манипулятор, более или менее специализированный. К нему прилагается компьютер, который им управляет, иногда – сенсорная система. Работу управляющего контура контролирует человек. Дёшево и сердито.

Недостатком этих конструкций является их неуниверсальность. Как правило, они способны выполнять очень небольшой набор операций. В некоторых случаях это нормально. Робот, только и умеющий, что обжимать жестяную крышку на бутылке с пивом, всегда будет востребован. Однако в том случае, если производится что-то новое, всегда остаются операции, для которых нужны или новые роботы, или люди. Причём люди обходятся дешевле.

Именно это обстоятельство в своё время и затормозило автоматизацию и роботизацию производств. Ну, то есть производства типа укупорки бутылок сейчас как раз роботизированы. А вот, скажем, айфоны собирают китайские рабочие. Причина тому крайне проста. Новая модель айфона появляется каждый год. Самый жир сгребается в начале продаж – то есть в первые четыре-пять месяцев. Чтобы спроектировать и построить новую автоматическую линию, которая будет их собирать, требуется именно столько времени. А налаживание того же производства с рабочими, хоть китайскими, хоть вьетнамскими – недели три. В условиях жёсткой конкуренции, когда в случае непоявления нового айфончика его место быстренько займёт какой-нибудь «гэлакси», налаживать роботизированное производство и дорого, и некогда. Отсюда и безальтернативность китайцев.