Прошлое. Настоящее. Будущее

Например, такую, как неприкосновенность жилища. Власть в России неоднократно посягала на это естественное право. Так, Советская власть национализировала (то есть отняла у граждан) жильё [88]. Она также практиковала «уплотнение», то есть насильственное подселение к владельцам жилья или квартиросъёмщикам посторонних людей, а частные квартиры реквизировали или использовали для размещения в них советских учреждений. Всё это привело к тяжелейшим последствиям для общества. «Новая» власть, пришедшая после краха советской, не посягая на собственность граждан напрямую, тем не менее не признавала и не признаёт право граждан на самозащиту и защиту жилища. Люди не имеют возможности защищаться от вторжения. Использование оружия даже против воров и грабителей считается «превышением необходимой самообороны», что поощряет преступников. В настоящий момент рассматривается возможность принятия законов, которые позволяют лишать людей за долги единственного жилища.

Соответственно, можно представить себе статью Конституции, гарантирующую защиту жилища.

Статья M.

M. 1. Жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нём лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения [89].

М. 2. Никто не может быть лишён жилища, принадлежащего ему по закону. Изъятия жилой площади и уплотнения не допускаются. Никакие решения, постановления, распоряжения или иные акты, прямо или косвенно допускающие реквизиции и уплотнения, не имеют законной силы. Временное размещение в частном жилище людей, в том числе военных, а также госпитального или спасательного оборудования, временных органов управления или иных лиц или предметов допускается только в военное время или в чрезвычайной ситуации, в порядке, установленном федеральном законом.

М. 3. Законные владельцы жилища имеют право охранять неприкосновенность жилища всеми доступными средствами [90].

Я мог бы продолжать в том же духе – рассмотреть, например, возможность конституционного запрета известной практики российских правоохранителей, практикующих сверхдлинные сроки предварительного заключения. Или – целесообразность внесения в Конституцию положения, согласно которому выходцы из спецслужб и некоторых других организаций не имеют права баллотироваться на пост Президента и быть избранным в парламент. Но, думаю, в этом нет необходимости: modus operandi [91] достаточно понятен.

Ещё пара важных моментов

Во-первых, возникает искушение использовать не только свой исторический опыт, но и чужой. Это, вообще говоря, нежелательно: пить лекарства от чужих болезней в большинстве случаев означает зазря губить собственное здоровье. Например, принятие «антифашистских» законов, аналогичных немецким, в стране, победившей фашизм, является нонсенсом, а вот проистекающие из них ограничения свободы слова создают опаснейший прецедент – поскольку со свободой слова в России было слишком много проблем. Однако можно и нужно использовать чужой опыт для подкрепления своего: если какая-то страна сталкивалась с ситуацией, аналогичной российской, и нашла удачное конституционное решение, препятствующее её повторению – это можно использовать.

Во-вторых, не стоит забывать, что негативный исторический опыт может не только заставлять внести в Конституцию какие-то положения, но и, наоборот, препятствовать их внесению. Особенно это касается всякого рода расплывчатых формулировок, выглядящих невинно, но чреватых нехорошими правовыми последствиями. В этих случаях, кстати, к зарубежному опыту стоит приглядываться особенно внимательно – например, обращать внимание на политические режимы в странах, в чьих конституциях имеются подобные формулировки.