Прошлое никогда не проходит

Кажется, мы все с детства знаем этих симпатичных, вроде бы, добрейших зверей, которые и в хоккей играют, и на велосипеде разъезжают, и танцуют на арене без клетки. А у какого советского ребенка в детстве не было обожаемого плюшевого мишутки, которого он нежно обнимал по ночам? Но когда видишь перед собой дикого зверя и его тяжёлый взгляд исподлобья, даже опытного охотника охватывает первобытный неуправляемый страх, так что состояние Николая вполне понятно. Наконец, он очнулся и, немного поколебавшись, вновь двинулся навстречу медведю, остальные одновременно, в один голос, закричали: «Стой!», но было уже поздно. Правда, мишка отвлёкся на минуту из-за их истошного вопля и рыкнул сначала на Фёдора, долбанув как следует дерево, на котором тот и так с трудом удерживался, затем на остальных, и только потом, с чувством выполненного долга, вновь развернулся к Николаю, который, после предостерегающего крика товарищей, осознал, что не испугает медведя видом топора, да и сражение будет явно не в его пользу, а с подраненным зверем им точно не справиться.

Всю опасность положения прочувствовали и остальные. Совещаться было некогда, время шло буквально на секунды, каждый из них, как всегда сильные люди в экстремальной ситуации, принял своё, единственно возможное для него в данном случае решение. Как только косолапый неторопливо, вразвалочку двинулся к Николаю, который резко, с силой, подбросил топор таким образом, чтобы тот со звоном упал на каменную глыбу, ранить зверя он не решился, зная, как это опасно. Одновременно Фёдор, который не мог более изображать из себя птичку на ветке – нога кровоточила, ствол прогнулся чуть ли не до земли, да и друга нужно было выручать – с диким воинствующим криком вождя краснокожих бросился вниз. Женя выдернула шнурок фальшфейера, направила его вверх, чуть выше головы мишки, и двинулась к нему навстречу – в этот раз «игрушка» действительно пригодилась. Правда, огонь-то был фальшивый, и медведь мог бы их обман легко «разоблачить», не почувствовав тепла и боли, но выбирать не приходилось. А Денис в это время заметил слабо тлеющий костёр, схватил головёшку из него, ярко вспыхнувшую от резкого движения, и тоже шагнул навстречу к медведю.

Как говорится, долго сказка сказывается, да быстро дело делается. Все эти события произошли буквально за секунду. Медведь растерялся от такого напора со всех сторон и не понял, откуда же исходит главная опасность, да и пламени побаивался. Не долго раздумывая, он на всякий случай вмазал как следует Николаю, ударив его лапой с размаху так, что тот отлетел в противоположную сторону, а затем опустился на четвереньки и, не оглядываясь более на огненных смутьянов, побежал, ворчливо бурча, в тундру.

Женя подошла к Фёдору и повела его к реке, а Денис бросился к Николаю, помогая ему подняться, обоим требовалась срочная медицинская помощь. Ребята с грустью осмотрели поле битвы: всё вокруг было перевёрнуто вверх дном, их ужин распростёрся на земле рядом с опрокинутым котелком, банки со сгущёнкой и тушёнкой частично подавлены, кухонная палатка безвольно обвисла, раздавленная труба от печки валялась в стороне. Хорошо ещё, что в этот раз Фёдор готовил на костре, а не на печке, а то бы сгорел в миг вместе с палаткой.

Открытых ран у Николая не оказалось, но ушиб был серьёзным, и боль строго фиксировала каждое его движение. С Фёдором дело обстояло ещё хуже: у него на ноге зияла глубокая кровоточащая рана, не считая царапин и ушибов на локтях и коленях. Самым трудным оказалось снять с моряка штаны: разрезать их он категорически отказался – как дальше жить без них? Ведь штормовые брюки спасают от комаров и от ветра, от холода и от жары. Однако рана стала уже прилипать к ним, нога распухла, и даже пострадавшему Николаю, превозмогая боль, пришлось им помогать. После мучительного избавления от ценных штанов, Женя первым делом промыла его раны марганцовкой, которая раньше была в каждой аптечке, обработала их края зелёнкой, а потом началось самое сложное. С помощью мелких кусочков пластыря, которые нарезал Денис, пришлось «зашивать» рваную рану на ноге с двух сторон, стягивая её концы, и только после этого нога была перебинтована. Фёдор очень переживал, что геологи пришли из маршрута голодные, а он не смог уберечь их ужин, но ребята давно и думать-то про него забыли. Они успокоили раненного товарища, уложили его поверх одеяла и, несмотря на страшное возмущение, оттащили в кухонную палатку, где соорудили Феде что-то вроде горки для ноги, чтобы приподнять её и замедлить кровотечение. У Николая боль всё усиливалась, он практически не мог помогать ребятам. Вероятно, медведь сломал ему как минимум два ребра, что достаточно болезненно и очень неприятно в полевых условиях, пришлось наложить Коле «мягкий гипс», то есть, сделать тугую марлевую повязку, немного облегчившую ему жизнь. Хорошо, что не шею сломал, и скальп на месте, так что, можно считать, повезло.