Прошлое с нами (Книга вторая)

Варавин, взмахнув рукой, шагнул вперед. Тягач плавно тронулся, сошел на мост. Первый десяток шагов я не замечал ничего опасного. Но дальше становилось все хуже. Настил раскачивался и устрашающе скрипел. Между досками зияли широкие щели.

Орудийные номера обреченно брели, ожидая неминуемой катастрофы. И она едва не произошла, когда пушечное колесо провалилось, тяжелый лафет заскользил по настилу. Если сошники подцепят хоть одну доску, сдвинется следующая... Тогда — конец. Орудие рухнет вниз... Остановиться? Нет, ни в коем случае!

Варавин услышал треск, повернулся и, пятясь, что-то кричал, потрясая кулаками. Чего он хочет? Колесо накатилось на брус, прижало скользившую доску, лафет выравнялся. Готовый было заглохнуть, двигатель начал набирать обороты.

Увы, это было только начало. По мере продвижения мост все больше раскачивался, трещал, как будто шит на скорую руку. На следующем пролете колебания усилились. Скорость, по требованию саперов, снизилась. Двигатель едва тянул на малых оборотах. Сапер передвигался на корточках, вперив глаза под гусеницу. Вытянутые лица его товарищей — этих закаленных работяг — искажал откровенный, ничем не прикрытый страх.

Орудийные номера выглядят не лучше. Бледный водитель, подняв локти, косился на перила. По лицу градом катился пот. Настил, казалось, вот-вот провалится. А внизу, взбаламученные разрывами, катились мутно-серые воды реки.

У перил, скрестив на груди руки, стоит старший лейтенант Рева. Тягач медленно полз дальше. Мост держался!

Саперы опять суетились. Двадцать минут назад бомба вышибла несколько досок, оставив в настиле метровую Дыру.

К тягачу подошел лейтенант-сапер и, держась за облицовку радиатора, стал направлять его. Другие саперы, рискуя угодить под гусеницы, ломиками удерживали наспех настланные доски, пока накатится орудие.

Снова ограждение суживало проезжую часть. Тягач подошел к месту еще одного попадания. Бомба попала в самую середину. Доски уже были настланы и закреплены. Саперы размахивали руками.

После этого качка стала уменьшаться. Варавин прибавил шаг и больше не оглядывался. Последний пролет не имел повреждений. Водитель вытер пот и проговорил сдавленным голосом:

— Ну, беда... когда затрещало... я совсем обмер... во помню, как удержал рычаги... Будто нашло на меня что-то... не шевелится ни рука, ни нога... а то бы, кажись, прыгнул...

Ну, ну! Этого ему никто не позволит.

— Как же, товарищ лейтенант, а если бы провалились? Погибать? В жизни не плавал... Боюсь воды.

Водитель обязан делать свое дело. Он видел, какой ливень обрушился на 7-ю батарею, когда разорвалась бомба? Не остановился ни один тягач, никто не прыгал.

— Все попадали, товарищ лейтенант, — неуверенно возразил водитель.

Нет! Командир батареи шел. И командир 3-го дивизиона не оставил свое место...

— Да... — продолжал водитель. — И старший лейтенант Рева простоял всю бомбежку... Неужто не боялся, товарищ лейтенант?

Как сказать... Не думаю, командира дивизиона не слишком занимала собственная персона. Он помнил о службе, может быть, о таких, как он, водитель. Понятно? Прыгать нельзя! Разве водитель не знает, что ждет того, кто оставит свой пост? Пусть никому не говорит о своем малодушии.

В кабину поднялся Варавин. Присел на сиденье и после долгого молчания произнес:

— Да... узковаты колеса наших орудий... Как-то пройдет первый дивизион?.. Мост едва держится, и щели такие... опасная штука!

У слияния великих рек

Хутор Теремцы

Позиции зенитчиков за мостом представляли собой сугубо печальное зрелище. Изрыта земля, разворочена. Особенно густо бомбы обложили обочины за дамбой. Глубокие ямы, окаймленные валом песка и грязи, уже заполняла вода.

У орудий оживление. Расчеты подправляли окопы, таскали снаряды, ставили маскировку. Артиллеристам хорошо знакома спешка, которой сопровождаются работы в перерывах между стрельбами.

Впереди был еще один мост, небольшой, перекинутый через рукав Припяти. Водитель огляделся и облегченно вздохнул.

Под насыпью, в зарослях, укрылись на позициях счетверенные пулеметы. Расчеты их так же энергично, как зенитчики, участвуют в отражении атак с воздуха, хотя досягаемость счетверенных пулеметов по высоте значительно меньше, чем орудий МЗА. Пулеметчики прикрывали второстепенный объект — небольшой мост и, одновременно, позиции зенитных батарей.

Булыжник кончился. Гусеницы мягко шуршат в песке, поднимая легкую пыль. Тягач начал разворачиваться, сполз по откосу, обогнул песчаный бугор, густо поросший сосняком и красноталом. Командир батареи встал на подножку и указал в направлении сосен за буграми.

Это был нетронутый, пустынный уголок. Не заметно ни колесных рытвин, ни поломанных деревьев, ни воронок. Тягач остановился. Варавин подал команду слезать и стал смотреть в сторону дымящегося города. Потом обратился к карте.