Прошлое с нами (Книга вторая)

— На НП? Ввернул штырь в корягу, насадил стереотрубу, отгоризонтировал... вот и все. Ориентировать... ни зги не видно... Занесло же нас. В трехстах шагах... Припять... плещет волной. Туман погуще, чем здесь. Старший лейтенант Пономарев уже отплыл. А насчет немцев... сейчас узнаем. — Смольков взял у телефониста трубку. Но вместо того чтобы спрашивать, вдруг поднял голову:

— Есть! Сейчас выхожу, — и, повернувшись, закончил: — Вызывают на НП... Всего хорошего.

Было семь часов. У аппарата телефонист отвечал на вызов:

— «Ибис-один» слушает... Есть! Старшему на батарее... по местам!

Тишину нарушили крики команды:

— ...Цель номер восемь... батареей... шесть снарядов... огонь!

Орудийные выстрелы будто спугнули сырую темень ночи. Дым стал рассеиваться. Прозвучала команда «Стой!».

Наступило сырое туманное утро. Свет, струившийся с неба, освещал деревья и рассеивался в водянистой мгле, заполнившей поляну. Шумно падают капли. Змейками струилась вода по орудийным щитам.

После короткого просветления туман нахлынул с новой силой. Исчезла бесследно точка наводки. Густая молочно-белая мгла с каждой минутой становилась все гуще и, наконец, поглотила орудия, людей и деревья. И все это произошло в течение одной минуты!

Нужно принимать меры... спасать ОП! Поднялся шум. Командиры орудий выставили створные вехи. На худой конец, можно ими пользоваться для наводки орудий, если начнут поступать команды. Но туман угрожал и вехам.

Что делать? Остался единственный, хотя и неудобный способ — производить наводку орудий посредством взаимного отмечания или по буссоли. Операция хлопотливая и медлительная. Что скажет стреляющий — командир батареи, когда ему нужен огонь в высоком темпе?

Туман, однако, сгущался. Видимость уменьшилась до нескольких шагов. Стекла приборов покрылись влагой. Телефонист получил приказание доложить о случившемся на НП. Варавин разрешил сделать перерыв. Расчеты прошли в укрытие. Стало тихо.

— Ужас что творится, — заговорил Васильев. — Видимо, слишком быстро мы катим на восток... а может, чем-то другим прогневили русалок и леших... помнится, у слияния великих рек... излюбленные места их обитания... мы вторглись в запретные владения, нарушили покой духов... торжественная минута! Вы слышите тревожный стук капель?.. Я утверждаю, станины моих орудий упираются в берег Днепра... а под стволами течет Припять!

Серебристый налет покрыл лицо и пилотку лейтенанта, словно иней. Одежда и обувь промокли. Васильев шутил, но положение было вполне серьезным. Туман продолжал сгущаться. В этих краях, по-видимому, он мог держаться сколько угодно. Видимость не более одного шага.

Телефонист позвал к аппарату.

— Что там наплел ваш телефонист? — спросил Варавин. — Что с того, что туман? Вы разве не знаете, что делать в таких случаях?

Я пытался объяснить положение, но командир батареи не слушал.

— ... С группой старшего лейтенанта Пономарева, кажется, что-то происходит... за рекой началась перестрелка, — Варавин волновался. — Радиостанция умолкла... приготовиться... по местам! — и он бросил трубку.

Люди возвращались к орудиям. Я не мог разглядеть того, что было дальше буссоли. Нужно пойти к телефону и предупредить командира батареи.

— Все ушли к реке... занимают оборону... остались разведчик и я... командир батареи приказал ждать его команд, — с НП ответил сержант Митрошенко.

Что значит «ждать команд»? Ничего не видно. Я стал вспоминать статьи Боевого устава артиллерии. Они гласят, что артиллерийское орудие в перерывах между стрельбами, если оно не участвует в постановке НЗО или ПЗО[7], наводится, когда позволяют условия маскировки, по одной из пристрелянных целей. 6-я батарея имела только одну цель — № 8. Орудия наведены. Единственное, что обязан еще сделать старший на батарее, — подправить наводку, но приниматься за это сейчас совершенно бесполезно.

Да... но за Припятью старший лейтенант Пономарев... взвод управления занял оборону. Значит, что-то там неладно. Как быть? Ведь орудия могли вести огонь только по одной цели и, притом, не возобновляя наводки. А вдруг... нет, так не годится! Сейчас же нужно переговорить с командиром батареи... Он не должен заблуждаться — 6-я батарея может вести огонь только по цели № 8.

Меня остановил голос телефониста:

— Внимание... цель номер восемь... огонь!

Теперь положение упрощалось. Я запросил командиров орудий. Они считали необходимым подправить наводку. Но ведь командиру батареи известна ситуация на ОП!

— Огонь!

Израсходовано назначенное количество снарядов. Орудия умолкли. Наводчики не видели ни створных вех, ни друг друга. Неужели командир батареи решится переносить огонь?

Снова к телефону. Слышимость ухудшалась. Вначале я разбирал невнятные слова, потом и они пропали. В наушниках слышался далекий слабый шорох. И неудивительно: в такой сырости промокнет и новый кабель, не то что наш, побитый, рваный, поистертый за долгий срок, сплошь связанный узлами. «Ибиса» не было слышно. Я еще раз проверил аппарат и отправил телефониста на линию. Возможно, кабель оголился где-нибудь недалеко.