Прошлое с нами (Книга вторая)

Тут как будто начало проясняться. Вернувшись к буссоли, я взглянул в окуляр. Различался силуэт ближнего орудия, но прошла минута, другая и он исчез снова в тумане.

Возвратился с линии телефонист. Связь была восстановлена, слышимость улучшилась.

— Старший лейтенант Пономарев вернулся, — сообщил Варавин. — Едва успел высадиться, как наскочили немцы.

Началась перестрелка. Пономарев не сумел пройти дальше, к месту, куда они собрали лодки. Вы можете изменить направление на пять ноль? Я хочу обстрелять заводь ниже по течению, где собраны лодки. Не сейчас... когда прояснится. Запишите, буссоль тридцать двадцать, уровень тридцать ноль, прицел двести девяносто ... принимайтесь за дело. Все!

Небо стало светлеть. Спустя пятнадцать минут наводка закончилась, и я доложил о готовности.

— Огонь!

В течение семи минут лесное эхо раскатисто вторило грохоту выстрелов. После команды «Стой!» Варавин вызвал меня к телефону.

— Стреляли дружно... не знаю, как насчет результатов, но за шумовой эффект готов поручиться. Думаю, никто еще не слышал тут ничего подобного... Припять охала и ахала, как живая... огневики молодцы... Как туман? Наводку не сбивать. Объявляйте перерыв. Можете отдохнуть и вы.

Расчеты убежали в укрытие. Туман начал отступать. Светлее становилось под деревьями. Уже можно было разглядеть орудия.

Невдалеке послышались выкрики. Пришел политрук Савченко.

— Ну и утро, — он выругался. — Спасла стрельба... а то хоть обратно к старшине поворачивай... Когда первый раз вы начали, я повернул напрямую, потом орудия умолкли. Кругом деревья, куда идти?

Вчера Савченко задержался в штабе дивизиона у замполита и возвращался в батарею на машине старшины. Где-то южнее Заглыбья она застряла, и Савченко пошел по следу гусениц. Услышав выстрелы, оставил дорогу и проплутал в тумане около четырех часов.

— Ну и промокли вы, товарищ политрук... можно подумать, что перебирались вплавь через Припять, — говорил Васильев. — Снимайте вашу одежду. Телефонист, помогите политруку и принесите палатку.

— Как дела? Куда стреляли? Говорят, тут сливаются реки? Где противник? — спрашивал Савченко, отжимая мокрую гимнастерку.

Васильев стал объяснять обстановку. Завернувшись в палатку, я опустился на землю. Спать!

Внезапно наступило пробуждение. От тумана не осталось и следа. Над головой, раскачиваясь, шумели деревья. Омытые росой, на солнце поблескивали орудийные щиты.

В шеренгах застыли расчеты. Орлов представлял свое орудие начальнику штаба дивизиона.

— Что означает этот ... частокол? — обходя створные вехи, спросил старший лейтенант Юшко.

Я оглядел ОП. Васильев, кажется, перестарался. Когда туман начал рассеиваться, он распорядился выставить дополнительно вехи для каждого орудия.

— ... Пустяками занимаетесь... если не видно точку наводки, орудия наводятся по буссоли, — напомнил Юшко.

— Но ведь и буссоль не было видно!

— Ну это уж слишком... прибор перенесите насколько нужно[8], — возразил Юшко. — Где телефон?

После разговора с командиром батареи он вынул карту:

— Объявляю отбой. Выступление через пятнадцать минут... маршрут... Теремцы, Заглыбье и на Ладыжичи. Знаете? Дорога, которой шли сюда... подберите свою хозяйственную машину... на северной окраине Ладыжичей. Командир батареи поставит задачу... здесь срежете угол, — Юшко указал на карту. — Пойдете не к отдельным домикам, как ночью, а прямо на хутор Теремцы... Все!

Часы раздумий

Дул ветер. Солнце уже поднялось, но на поляне было еще сыро. Огрубевшая одежда коробилась и шелестела при каждом движении.

Ночью огневые взводы миновали стороной Теремцы и сейчас имели возможность осмотреть хутор в дневном свете. Он состоял из десятка хат, похожих на ту, что стояла на поляне. Хутор Теремцы — последнее селение в обширном лесном районе междуречья Днепра и Припяти. Дальше населенных пунктов не было.

Следы гусениц, оставленные в низинах ночью, заполняла коричневая болотная вода. Раскачиваясь на ухабах, тягач перегонял и расплескивал ее. Огневые взводы двигались без остановок.

При въезде в Заглыбье подошла машина старшего лейтенанта Юшко. Чтобы освободить проезд, 4-е орудие сошло с дороги и застряло. Невдалеке сидела в болоте машина старшины с кухней и вчерашним ужином.

Собрав людей, Васильев валил перед засевшим тягачом деревья. Старшина наблюдал, погрузившись по колени в грязь у радиатора своей машины.

— Уже проплыл не меньше километра... никак не выберусь... хочу разгрузить котел... у огневиков прибавится сил, машина станет легче, — шутил он. — Смотрите, что он делает? Как держишь инструмент? — Политов выхватил у орудийного номера топор и застучал по дереву звонко и часто. Щепа летела в стороны, дерево рухнуло. Старшина с силой вогнал топор в поверженный ствол.

— Понял, как обращаться с этой вещью? — спросил он у орудийного номера.

Прибыл Варавин.

— И что такое с вами? Зачем он съехал? — недовольно спросил он, оглядев застрявший тягач. — Не задерживайтесь... людей кормить в Ладыжичах!