Прошлое с нами (Книга вторая)

76-миллиметровая батарея западнее Полуботок возобновила огонь. К ней присоединилось еще несколько. Огненные языки мечутся слева и далеко впереди, на немецкой стороне.

Что происходит на переднем крае? Варавин пристрелял несколько целей в районе Холявина, данные очерчены на моем бланке. Но что пользы от этого, если НП снялся? Варавин — предусмотрительный командир. Поступать так — не в его правилах. Видно, были важные причины, если НП отключился с такой поспешностью.

Нужно приниматься за дело: проверить готовность к самообороне, переговорить с командиром орудий, найти дозорных.

Васильева нет. Савченко отправился к командиру батареи. Старшим на ОП останется Орлов. Я пойду к дозорам. В случае надобности телефонист даст трассирующую очередь из трофейного автомата.

— Разрешите вызвать расчеты? — спросил Орлов, он сразу оценил обстановку.

Прерывать отдых людей нет надобности, пока, по крайней мере. Пусть Орлов возьмет двух человек, чтобы обозначить границы секторов, ориентиры, нужно проверить освещение приборов, подготовить ящики со шрапнелью.

Одного из дозорных я встретил в конце улицы. Ему, в паре с другим, указан для патрулирования ближний квартал. Задачу дозорный знал. Где его помощник? Отлучился? Зачем?

Запрещалось отклоняться от маршрутов. Дозорный звал товарища, но тот пропал куда-то. Найти немедленно! Только после выстрела через забор перемахнула тень.

Патруль 2-го огневого взвода оказался добросовестней. После осмотра открытой позиции, подготовленной для 3-го орудия, я вернулся к буссоли.

Вне обстановки

— Что же делать? — спрашивал Васильев. Он вернулся. — И связи, как назло, нет...

Наблюдательный пункт снялся. Приняты меры к самообороне. Васильев собирается -уходить? Перед вечером положение было иное, а сейчас я не могу разрешить никаких отлучек. Пусть Васильев приступает к своим обязанностям.

— Досадно... но ничего не поделаешь, — проговорил уныло Васильев и указал в направлении колодца, где виднелись девичьи фигуры. — Их... нужно проводить... задержат дозорные.

Вот дела!.. Но они показались мне совершенно безнадежными, когда в одной из фигур я узнал девушку в сером платье. Она!

Девушки, освещенные луной, стояли одна рядом с другой. Ждут. А может, и нет, им безразлично — придем мы или нет. И удерживал их тревожный свет недалеких ракет, ночная темнота. До колодца полсотни шагов. Но мне казалось, что ни в эту минуту, ни в следующую и никогда в будущем я не преодолею этого расстояния.

Стало грустно от того, что нельзя уйти от буссоли, и от того, что я не знал девушку раньше, и теперь, когда она пришла, не узнаю, она останется такой же далекой и недосягаемой, как звезда, по которой я сверял веер.

— А, может, подождем? — Васильева занимали, по-видимому, те же мысли.

Ждать? Зачем? Девушки окоченеют, нет, это не для нас. Их нужно отправить... проводят орудийные номера.

— Дайте ваши палатки, — обратился Васильев к телефонистам и зашагал к колодцу.

Впереди стрельба стала затихать. Умолкла батарея в лесу. Слева, в стороне гомельской дороги, гудели машины.

— Связь есть! — радостно воскликнул телефонист. — Сержант Митрошенко передал... сматывает линию... командир батареи выехал на ОП... разрешите ему отключиться?

Прошла еще минута. Вспыхнули фары и погасли. Едет кто-то, кажется, Варавин. Поворот, еще поворот и, осветив фигуры у колодца, машина остановилась. С подножки прыгнул Варавин.

— Скверно... хутор Холявин оставлен... Автоматчики атаковали с тыла. Пехота ушла и не предупредила. Телефонную линию перерезали. Хотел прикрыть... цель ноль два... не мог связаться с вами... ералаш... едва выпутался, потерял двух человек. Южнее Роища держались только роты первого батальона. Рябцы, Малиновка оставлены... теперь батальон в мешке. Если пехота не сумеет закрепиться, мы будем вести огонь прямой наводкой. Командир корпуса приказал... все батареи остаются на занимаемых позициях. Варавин объяснял случившееся тем, что наши части ввязались во встречный бой и поэтому не сумели удержаться на рубеже восточнее гомельской дороги. Пехота должна перестроить боевые порядки и закрепиться непосредственно впереди артиллерийских позиций.

— ... это благое намерение напоминает день возвращения к Малину, — продолжал Варавин. — Никто не думал, что придется стрелять прямой наводкой с закрытых позиций... и тут тоже... — Помолчав, он продолжал: — Едва ли артиллерийские начальники согласятся с тем, чтобы пять артиллерийских полков были отданы на съедение немецким минометам... только для того, чтобы помочь пехоте занять очередной оборонительный рубеж. А потом что?.. Но это между нами... Где Савченко? Вызовите!

Замполит зашел к старшине, он собирался на НП, может быть, задержался...

Посыльный вернулся, доложил, что политрук отбыл около часа назад.

— ...я предупреждал... сообщать о всех, кто направляется на НП... Час назад? Попадет к немцам... снимайте третье орудие... Смольков занял за хутором ближний НП... Сигналы для всех... появление автоматчиков... две красные ракеты... там, возле освещенной крыши. Если включится Митрошенко, передайте о замполите.